Автор, как, очевидно, известно читателю, не является
узким специалистом по Украине и ее отношениям с Россией. Строго говоря,
ему лично такие специалисты за четверть века непосредственного
знакомства с международным экспертным сообществом и политиками
встречались редко. Работали они в разведывательных центрах стран НАТО,
что было по крайней мере логично. Специализация по Украине для получения
работы в российских аналитических центрах еще недавно была делом таким
же бессмысленным, как по Татарстану или Якутии. Во всяком случае для
поколения, к которому автор принадлежит. За исключением
«политтехнологов», чья профессия ставит их, по мнению автора, на место в
одном ряду с астрологами и шарлатанами. Единственное, что
оправдывает автора перед читателем в части написания этой статьи, помимо
предложения редакции, – его неплохое знакомство с прошлым и настоящим
Украины, а также внешними и внутренними игроками, которые ведут борьбу
за доминирование на ее территории сегодня. Благо, семья автора родом с
Украины и родных у него там живет много до сих пор. Непосредственное
участие старших поколений в Гражданской и Великой Отечественной войнах
на Украине, а также в создании ее промышленности и до революции, и после
нее дает хорошую основу для обобщений. Корпорация, возглавляемая
автором в свободное от занятий Ближним Востоком время, работает в
реальном секторе экономики и с украинскими металлургическими заводами
взаимодействует непосредственно. В поисках корнейПонятно,
что личные контакты и семейные связи настолько прочно связывают Украину
и Россию, что в представлении большинства их населения они существуют в
едином пространстве. Точнее, до определенного момента существовали,
хотя уже более двадцати лет существовать перестали и расходятся все
дальше. Общее прошлое – неплохая, но недостаточная основа для
выстраивания отношений, основанных на реальных интересах. Тем более для
стран, находящихся в процессе трансформации основ, что касается и
Украины, и России, или пытающихся найти свое место в мире, рискуя самим
своим существованием, что вопреки лозунгам киевского официоза и
происходит на Украине. "
Такие страны, как Украина, могут стабильно существовать исключительно в
качестве части империи – многонациональной и поликонфессиональной либо
как вненациональное гражданское государство ” Никакой
отдельной единой государственности, за исключением советской, у нее нет
и никогда не было. Попытки избавиться от советского прошлого и тем
более от периода, когда Украина была в составе Российской империи,
неизбежно привели к тому, что отдельные части этой страны, сколоченной в
рамках модернизации российского имперского проекта Иосифом Сталиным и
расширенной Никитой Хрущевым, пошли вразнос. Поскольку местные элиты в
поисках корней вспомнили, что какие-то из них когда-то были Европой (в
рамках Австро-Венгрии или Польши), другие – Россией, а третьи вообще
частью Оттоманской Порты. Что также способствует национальному единству,
как воспоминания о временах, когда отдельные регионы современной
Украины входили в состав Боспорского царства, Римской или Византийской
империй, Хазарского каганата, княжеств Рюриковичей или империи
Чингисхана. Такие страны, как Украина, могут стабильно
существовать исключительно в качестве части империи – многонациональной и
поликонфессиональной либо как вненациональное гражданское государство,
подобно США, Канаде или Аргентине. Попытка загнать всех ее жителей в
прокрустово ложе национального государства, тем более выстраиваемого под
понимание национальной идентичности, сконструированного в рамках одной
лишь части украинского этноса, самоубийственна для единства страны,
поскольку неизбежно ведет к притеснению меньшинством большинства
населения – в том числе украинского. Отличия, естественные и неизбежные
для крупного этноса, которые в нормальном гражданском обществе
составляют основу многообразия, укрепляющего целое, в таком государстве
работают на его разрушение. Примеры Югославии, Молдавии и Грузии в
данном случае более чем показательны. Их распад, в Югославии признанный
мировым сообществом де-юре, а в Грузии и Молдавии существующий
де-факто, явился естественным следствием попытки центральных властей
провести силовую унификацию – под сербскую, грузинскую (в понимании
Тбилиси) или молдавско-румынскую матрицу. Роль внешних центров силы,
включая США, Евросоюз и Россию, там была вторичной и просто закрепила
линии раскола. Что более чем возможно и для Украины, хотя Россия вопреки
убеждению Брюсселя, Вашингтона и Киева будет последней страной в мире,
которая в этом заинтересована. О чем говорят все ее действия и
предложения, включая идею федерализации Украины по примеру Германии или
Канады, являющейся единственным способом, который может позволить
сохранить ее как единое государство. Проблема для соседейСовременная
ситуация на Украине демонстрирует, к чему могла привести в России в
1993 году победа парламента над президентской вертикалью власти с
сохранением того влияния олигархических кланов, которое на протяжении
двух десятилетий демонстрируют как центральная власть в Киеве, так и
«регионалы». Борьба за власть и собственность между олигархическими
кланами, криминальными группировками, мало что решающими политическими
партиями-однодневками, работающими на лидеров-вождистов, и
националистами самого разного плана – от крымско-татарских до
бандеровских имеет мало общего с эффективным национальным
строительством. Назвать Украину бывшим государством наподобие Ливии или
Ирака пока рано, однако она балансирует на грани превращения в такое
бывшее государство, и это ставит вопросы перед ее соседями. В первую
очередь перед Россией. Проблема
даже не в том, что ощущение от ряда заявлений новой украинской власти
такое, как будто Киев взяла дивизия СС «Галичина» и требуется
общевойсковая операция то ли Первого, то ли Второго Украинского фронта, а
в реальной опасности возникновения у границ России коллапсирующей
территории, власть на значительной части которой может оказаться в руках
«народных масс». То есть толпы, насыщенной радикальными и криминальными
элементами. Из отечественной, в том числе украинской истории начала ХХ
века хорошо известно, насколько быстро это может произойти. Опыт
«арабской весны» и «цветных революций» в Грузии и Киргизии
демонстрирует, что государственные перевороты начала ХХI столетия ничем
от их непосредственных предшественников не отличаются. Как минимум
это означает необходимость в жестком контроле над приграничными с
Украиной территориями Польши, Белоруссии, России и т. д. Заверения в
том, что беженцы и мигранты с Украины никуда не двинутся, хорошо звучат,
но судя по опыту, цена им – ноль. Что для России (вопросы безопасности
других сопредельных с Украиной государств в сферу интересов автора не
входят) означает необходимость их приема и обустройства – минимум. И
фильтрации на предмет выявления потенциально опасных радикалов,
террористов, наркоторговцев и уголовников – максимум. Благо, влиятельные
представители ставшего основой боевиков киевского майдана «Правого
сектора» открыто объявили не только о том, что в их рядах проходили
военную подготовку российские «патриоты», но и о намерении перенести
подрывную деятельность на территорию РФ. Дестабилизирующие факторыОпыт
партизанско-диверсионной войны против России в Чечне украинских
радикалов дополняется практикой их действий в горячих точках за
пределами постсоветского пространства – от бывшей Югославии до Ближнего и
Среднего Востока. В этой части необходимо отметить, что Украина с
начала 90-х годов является на черном рынке военной техники и вооружений
таким же источником крупных их партий, как Балканы. В том числе для
террористических группировок, воюющих в Сирии. Это касается и ее
значения в качестве транзитного коридора для переправки боевиков как в
Сирию и другие страны БСВ, так и на российский Северный Кавказ. Высшее
политическое украинское руководство на протяжении длительного периода
(особенно во времена президента Ющенко) демонстративно закрывало на это
глаза или прямо способствовало антироссийским радикалам в
непосредственном союзе с Грузией Саакашвили. Прямое участие украинских
военных в августовском конфликте 2008 года на стороне Тбилиси хорошо
известно. Это же касается оси Киев – Анкара в вопросе использования
крымских татар для дерусификации Крыма. Молодежь из этой этнической
общины может в перспективе сыграть серьезную роль в дестабилизации
положения на полуострове, тем более что идеи пантюркизма и радикального
ислама широко распространены в ее среде. Несмотря на нежелание
официальной Анкары конфликтовать с Россией – крупнейшим торговым
партнером и основным поставщиком энергоресурсов Турции, боестолкновения с
участием крымских татар автоматически вызовут реакцию как минимум
правящей Партии справедливости и развития (ПСР), а также турецких
националистов из оппозиции. Заявления, которые были сделаны в начале
марта министром иностранных дел Турции Ахмедом Давутоглу, подтверждают
это. Вывод: нейтралитет крымских татар является важной составной частью
нормализации кризиса на Украине. Что дает существенные возможности по
дестабилизации обстановки тем, кто может и хочет углубить конфликт, в
первую очередь Соединенным Штатам. Американские планыАвтор
неоднократно нелицеприятно высказывался в отношении «теории заговора», в
соответствии с которой США в целом либо какая-то отдельная группа
американской военно-политической и экономической элиты формируют
«теневое правительство», идут к мировому господству или каким-либо иным
способом реализуют штампы отечественной пропаганды времен холодной
войны. Я убежден, что никакого заговора Штатов против России, в том
числе касательно Украины, не существует в природе. Напротив, в своих
действиях, направленных против укрепления влияния РФ (как прежде
Советского Союза), Китая и всех прочих стран, в отношении которых США
ведут ту деятельность, которую они ведут, американская политика
абсолютно публична. Политика эта последовательно параноидальна,
агрессивна, непрофессиональна с точки зрения безопасности самих США и
максимально деструктивна, однако легко объяснима. Для американской элиты
страны могут либо входить в близкий круг, то есть быть союзниками и
следовать в рамках общей стратегии, либо находиться в сфере
американского влияния, либо представлять собой противника – реального
или потенциального. Никакие другие варианты в Вашингтоне не
рассматриваются по определению. Интересы в конечном счете учитываются
только американские, причем это в равной мере могут быть интересы
крупной бизнес-корпорации, влиятельного конгрессмена или отдельно
взятого чиновника Госдепартамента (в случае Украины – Виктории Нуланд).
Все соглашения, в том числе с союзниками, и тем более со странами, не
входящими в их число, рассматриваются как временные. Союзников
можно прослушивать (как показал скандал вокруг информации Сноудена),
оказывать на них давление вопреки их жизненным интересам (как делает
госсекретарь Джон Керри в отношении Израиля по вопросу
палестино-израильского мирного соглашения) и отказываться от выполнения
любых обязательств исходя из сиюминутных авантюр (в отношении Израиля и
Саудовской Аравии в их противостоянии с Ираном или Саудовской Аравии в
сирийском кризисе). Касательно государств, входящих в сферу влияния США,
допустимы любые формы эксплуатации, давления и игнорирования их
интересов. О тех, кто не зависит от Соединенных Штатов либо эта
зависимость по тем или иным причинам не дает оказывать на них влияние в
той мере, в какой руководство США полагает это необходимым (в том числе
Россия и Китай), речи вообще не идет: необходимость их ослабления
является неотъемлемой частью американской политики. Вопрос о том,
насколько эта политика объективна и реалистична, перед американским
руководством не стоит в отличие от текущих проблем в отношениях между
конгрессом и администрацией, партиями и лоббистскими группами. Ключевые
догмы американской политики требуют снижения влияния Москвы на Украине
до нуля, а в идеале превращения Украины в противника России. Именно этим
небезуспешно занимался в отношении ряда стран постсоветского
пространства в начале 2000-х вице-президент США Ричард Чейни (что в
конечном счете привело к военному столкновению России с Грузией в
2008-м). Понимание всего вышеизложенного позволяет трезво оценить
реакцию Вашингтона (включая госсекретаря Керри, а также президента
Обаму) в отношении действий и намерений России в ходе украинского
кризиса властных структур – далеко не только по поводу Крыма. Это
значительно осложняет для главы МИДа РФ Сергея Лаврова переговоры с
руководством США в отношении будущего Украины. Требования Вашингтона для
Москвы абсолютно неприемлемы. Резонная и обоснованная позиция Москвы не
имеет никакого шанса быть оцененной и принятой в Вашингтоне.
Классический тупик, как представляется, и вызвал шквал обвинений и угроз
с американской стороны, которые в случае их реализации означают
возвращение к холодной войне. Вопрос лишь в том, в какой мере они
являются блефом. При этом возможность прямого военного конфликта РФ с
блоком НАТО автор в соответствии с логикой поведения этого
военно-политического объединения в течение последних кампаний на Ближнем
и Среднем Востоке полагает нулевой. Точно так же, как заявление новых
киевских властей о стремлении Украины, как ранее Грузии, в НАТО
представляется ему не более чем декларацией. Блок провалил
кампании в Ираке и Афганистане. Война в Ливии убедительно доказала
слабость современной военной структуры НАТО и нескоординированность его
членов. Страны – члены НАТО, включая США, отказались от атаки на ядерные
объекты Ирана и интервенции в Сирии. Ожидать после этого, что они
рискнут вступить в прямое военное столкновение с Россией при ее ядерном и
космическом потенциале, а также системе ПВО, было бы преувеличением,
находящимся за рамками разумного. Последнее не означает, что украинский
кризис обойдется без провокаций, возможно, с большими жертвами. Действующие
украинские власти, трезво оценивающие невозможность удовлетворить
обещания населению и своим сторонникам, заинтересованы предстать перед
мировым сообществом в качестве жертвы агрессии. Не виртуальной, как в
Крыму, а реальной. Что означает значительное увеличение не только
внимания к ним персонально (что само по себе для них важно), но и
средств, которые могут быть выделены Украине США, ЕС, МВФ и прочими
донорами. Какие регионы будут выбраны для организации провокации, как
именно она будет срежиссирована и как будут развиваться события в
дальнейшем, в настоящее время спрогнозировать невозможно. Не исключено,
что ответ на эти вопросы дадут публикации телефонных разговоров
украинских политиков с их западными партнерами, примеры которых
появились в Интернете в начале марта. Этнический вопросНеобходимость
повышенной боеготовности соответствующих подразделений ВС РФ на случай
инцидентов с возможной массовой гибелью населения обоснована не только
югославским, но и иракским, а также сирийским опытом. Этнические чистки
на Украине, в основном в отношении поляков и евреев, были проведены в
первой половине ХХ века. В итоге этнический состав населения Украины, в
первую очередь ее городов, принципиально изменился. Опыт Гражданской
войны позволяет предположить, что в случае реализации конфликтного
сценария в современных условиях число жертв среди гражданского населения
может быть значительным. Во Львове украинцы составляли в
предвоенный период 7,8 процента населения (около 90 процентов были
поляками и евреями). В крупных украинских городах того периода евреев
было от 20 процентов (на Восточной Украине) до трети и более (в Житомире
– свыше 40 процентов). В мелких – абсолютное большинство. Поляки перед
войной составляли около трети населения Западной Украины. Это объясняет
повышенное внимание к происходящему на Украине в настоящее время со
стороны Иерусалима и Варшавы, тем более что героизация Петлюры, Бандеры,
Шухевича и воевавших под их знаменами гайдамаков Гражданской и
эсэсовцев Великой Отечественной войн является составной частью политики
новых украинских властей. К сожалению, ни США, ни ЕС проблемы
пересмотра итогов Второй мировой войны, героизации нацизма и участия
радикалов, включая открытых фашистов, в переделе власти на Украине не
волнуют. Такую же политику американцы и европейцы вели в отношении
исламистов из террористических организаций в ходе «арабской весны».
Имеет смысл вспомнить о миллионах выходцев с Украины в США, Канаде и
странах Запада, среди которых позиции радикальных националистов
чрезвычайно сильны. Влияние их лобби на правительства этих стран в
пользу современных украинских властей ни в коем случае нельзя
преуменьшать. Экономический коллапсВозвращаясь к угрозе
экономических санкций в отношении России, следует отметить, что она пока
является скорее «войной нервов», чем реальностью, особенно касательно
стран ЕС. Принципиальная позиция США по выводу на европейский рынок их
сланцевого газа, а также Европы по диверсификации источников природного
газа за счет «Газпрома» достаточно хорошо известна. Сохранить свою долю
европейского рынка России не удастся. Переориентация на рынки Азии –
единственная альтернатива, своевременная реализация которой находится
целиком и полностью в руках руководства РФ. В любом случае экономический
кризис в Европе исключает потерю ею российского рынка вне зависимости
от того, что происходит или будет происходить на Украине. Ход
переговоров европейских игроков с куда менее заметным на рынке ЕС Ираном
после ослабления санкций предметно демонстрирует это. Подведем
итоги. Президент Янукович и его клан власть потеряли необратимо. Угроза
распада Украины на фоне резкого подъема там национализма самого
радикального толка реальна. Запад провоцирует конфликт с Россией,
игнорируя ее жизненные интересы и демонстрируя двойные стандарты.
Экономика Украины в коллапсе и спасать ее кроме России некому – если ее
вообще еще можно спасти. Вне зависимости от того, кто и что хочет в
самой этой стране и за ее пределами. Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока
Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/19449 |