Деяния Волжских русов. Крушение Хазарского каганата
Конечно,
именно русы из Восточной Руси творили в Х веке все известные в истории
набеги на хазар в дельте Волги и на азербайджанских мусульман на
западном побережье Каспийского моря. Некоторые наши историки, в
частности Л.Гумилев, не зная или не желая признать варяжской поволжской
Восточной Руси, тщетно пытались привязать эти боевые походы русов к
деяниям князей из Киева. Это характерный подход для нашей истории, будто
русы были только в Новгороде и Киеве. А викинги между тем, с середины
IX века, не только проникали на восток по Волге, но и беспокоили всё
западное побережье Европы, способствуя дальнейшему развалу огромной
империи Карла IX.
Из великих походов русов из Восточной Руси,
несомненно, заслуживает упоминания война 913 г., случившаяся всего за 8
лет до путешествия Ибн-Фадлана. Эта война описана арабом Ал-Масуди,
придворным летописцем Багдадского халифата. Он любил все приукрасить и
преувеличить, и это надо учитывать, но пренебрегать его сведениями
нельзя, хотя бы в силу того, что других нет.
Ал-Масуди сообщал, что
русы чуть ли не на 500 ладьях, в количестве 50 000 человек появились в
913 г. в устье Волги и с разрешения хазарского царя (кагана) Бениамина
проплыли в Каспийское море. Отряды русов бросились на Гилян, Дайлем,
Табаристан и Ширван. Набрав много добычи, они вернулись в Итиль, столицу
хазар и, послав хазарскому царю условленную долю добычи, остановились
на отдых.
Между тем, наемная мусульманская гвардия хазарского кагана
запросила от него разрешение отомстить русам за кровь своих единоверцев и
за полон женщин и детей. Царь-иудей вновь за долю от добычи разрешил
своей гвардии осуществить задуманное. В трехдневной битве русы,
утомленные походом, по терпели поражение. Оставшиеся в живых бежали по
Волге на север в свою Восточную Русь, но по пути были ещё биты буртасами
и булгарами, в среде которых также было немало воинственных мусульман,
усиливавших свои позиции в Поволжье.
Л.Гумилев, не зная Восточной
Руси, искренне считал, что этот поход — деяние киевских князей и
искренне возмущался: «Это событие не нашло отражение в «Повести
временных лет», где зато подробно описано, как змея укусила Олега». Он
строил догадки и умозаключения о том, почему так случилось. Ему и в
голову не могло прийти, что в Киеве даже не слышали об этом походе
волжских русов.
Верный своим патриотическим чувствам, Л.Гумилев,
вслед за летописцем Нестором, и нападение викингов на Константинополь в
860 г. относит к победам киевских русов во главе с Оскольдом и Диром. Но
шведский археолог Х.Арб¬ман с этим не согласен. Он пишет:
«В Киеве
нет археологических свидетельств о существовании скандинав¬ского
населения до X века. Поэтому набег на Константинополь 860 года мог быть
организован флотом викингов, проникших в Средиземное море из Атлантики,
через Гибралтарский пролив, а не из Киева, хотя возможно, что в
настоящее время просто не найдено скандинавское кладбище, которое можно
было бы отнести к более раннему периоду. Любопытно, что множество
захоронений, в том числе и с кремациями, от X и XI веков не включают
ранних погребений, в связи с чем мы не можем подтвердить, что
скандинавское поселение в Киеве действительно было основано до 860
года».
Действительно, и изменения в составе скандинавских кладов, и
появление в них византийских и арабских монет из Западного Халифата,
указывающих на возникновение пути через Киев «из варяг в греки»,
приходится на 960—970 гг. [8 с.84]. Теперь становится понятным, почему в
Киеве в конце IX века не было русо-мадьярских столкновений. Русов тогда
просто не было на берегах Днепра.
Если Венгерский Аноним относит
уход мадьяр с Волги к 884 году, то Нестор в «Повести временных лет»
отмечает их появление на Днепре уже в 898 году:
«Пришли Угры с
востока, перейдя горы великие. И придя к Киеву (будто Киев уже был. —
Р.В.) переправились через Днепр, стали над Днепром на горе, что
называется Угорское. Это был народ, не имеющий домов, но обитавший, как
половцы, в степях и горах переходя. И недолго быв у Киева, пошли к
сродникам своим…»
И никакой войны. Л.Гумилев удивлялся, почему это
князь Олег свободно пропустил мадьяр к Киеву. А не было там тогда ни
Киева, ни Олега, ни других русских князей. Олег — имя, придуманное
Нестором, исходя из шведского «хелгу» — вождь, главный жрец. Это слово
«хелгу» встречается в исторических источниках того времени и после
смерти Олега.
Точно так же родилось и женское имя Ольга от «хелга» —
главная жрица, правительница. Так, по-видимому, называли в Киеве жен
варягов, в частности, Игоря. Он был язычником и наивно полагать, что
имел одну жену, именуемую Нестором Ольгою. «Хельг» — Ольг, на русский
манер, было несколько. Христианин Нестор при сочинении своей летописи не
учел многоженства язычника Игоря и порядком все напутал. Собственно и
недоверие к его летописи родилось из-за этой путаницы. По Нестору, в 942
году у Игоря, которому было более 65 лет, и Ольги, старше 50 лет,
родился их первенец — Святослав. Это неестественно при тогдашней низкой
продолжительности жизни. Кроме того, Нестор, выдумывая, как византийский
император Константин принимал Оль гу из купели при крещении и
восхищался ее красотой, предлагал ей руку и сердце, вовсе не подумал,
что она, по его же сведениям, должна была быть уже пожилой женщиной.
Конечно,
из всех варягов — русов, упоминаемых в мифах Древней Руси, Игорь был
наиболее реальным, причем жившим и правившим не в Киеве, а в Новгороде.
Византийский император Константин в 950 году писал [13]:
«Однодревки
(лодки, выдолбленные из ствола одного дерева. — Р.В.), приплывающие в
Константинополь из внешней Руси, идут из Невогарды (Новгорода. — Р.В.), в
которой сидел Святослав, сын русского князя Игоря».
Полагаю, что у
князя Игоря было несколько жен, известных в народе как «Хельги» —
правительницы. Не случайно в летописях идет разноголосица относительно
происхождения супруги Игоря (Ингвара). Женитьба Игоря на старшей из них,
славянке из Изборска, отмечена в летописи и, возможно, какой-то из ее
сыновей остался править в Новгороде после переезда Игоря в Киев. Не мог
же он оставить Новгород без своего преемника, тем более что новгородцы
запросили нового князя (Владимира Крестителя) лишь из внуков Игоря. А на
берега Днепра престарелый Игорь взял с собой уже некую другую — молодую
«Хельгу», родившую ему Святослава и правившую Киевской Русью после его
смерти.
Таким образом, начало русской государственности от князя
Ингвара — Игоря, происходящего из русов — шведов, живущих на Руси,
отрицать трудно. Причем следует отметить, что правящая династия в то
время располагалась в Новгороде. Киев же византийский император
Константин в середине Х века ставит в один ряд с другими городами,
сообщая, что ладьи варягов — русов в Византию приходили также из
Смоленска, Чернигова, Телюцы и Вышеграда. Раскопки, проводившиеся в
Смоленске и Чернигове, открыли много скандинавского материала,
относящегося к X веку. В погребениях, особенно богатых, найдено много
предметов из Средней Швеции, в основном оружия, но также встречаются и
византийские изделия, появившиеся здесь в результате развития торговых
отношений.
Киев занял ведущее положение среди городов на Днепре
благодаря своему географическому положению. Русы — скандинавские варяги
вместе с князьями, закупив или взяв на продажу пушнину у северных
народов, чуди, веси, мери, спускались на ладьях к верховьям Днепра и
далее вниз по течению к Киеву. Здесь, оставив свои ладьи, они
отправлялись в леса на сбор дани и ловлю рабов — славян. Император
Константин так описывает их образ жизни:
«Зимний суровый обряд жизни
этих самых русов таков. Когда наступит ноябрь месяц, князья их тотчас
выходят со всеми русами из Киева и отправляются в полюдье, то есть
круговой объезд, в славянские земли вервианов (древлян), другувитов,
кривичей, севериев (северян) и остальных славян, платящих дань русам.
Прокармливаясь там в течение целой зимы, они в апреле месяце, когда
растает лед на реке Днепре, снова возвращаются в Киев. Затем забирают
свои однодревки, снаряжаются в Романию (Византию)».
С развитием
торговли с Византией Киев становится местом зимовки отрядов викингов,
которые помогают князьям в сборе дани среди славян в виде пушнины, а с
неплательщиков взимают живой товар — молодых рабов из славян, пригодных
для продажи в Византии.
В этой статье нет возможности описать всю
историю киевско-византий¬ских отношений. Отмечу, что князь Игорь
появился в Киеве лишь накануне своей гибели и летописец Нестор заметил в
разделе 945 года: «Начал Игорь пребывать в Киеве, имея мир со всеми
странами. И с приближением осени начал мыслить идти на древлян, желая
возложить большую дань». Тогда же его древляне, якобы, и убили, а в
Киеве остались его жена Ольга и сын Святослав. Но Свято¬слав не любил
Киев. Его интересы лежали на Дунае, там и проявил он свой воинский
талант. Однако в русской истории он известен ещё и как победитель
хазаров, покончивший с Хазарским каганатом в 965 году. Однако никто ему
особых дифирамбов не пел. Тот же Нестор ограничился несколькими
строками:
«Ходил Святослав на казаров. Слышавши же, казары вышли
против него с князем своим каганом, и, соступившись войсками, учинили
жестокий бой. И после долгого и мужественного обоюдного сражения одолел
Святослав и град Беловежу взял. И потом пойдя, ясов и косогов победил,
из которых много привёл в Киев на поселение, грады их разорил».
Разгромить
с небольшим войском одну из трёх самых могущественных империй того
времени и удостоиться всего нескольких строк в летописи! Похоже на то,
что Нестор «слышал звон, да не знал где он». Предания, а может быть и
память 90-летнего воеводы Яня донесли до Нестора сведения о падении
Хазар¬ского каганата во время правления Святослава, и поэтому летописец
приписал Святославу сокрушение Хазарского каганата. Кому же еще
приписать столь громкую победу? Ведь он правил! И эта выдумка Нестора
стала повторяться всеми поколениями историков. Такого ранга победы
отечественного оружия сомнению не подвергались. Н.Карамзин же, хитрец
известный, писал восторженно:
«Завоевание столь отдаленное кажется
удивительным; но бурный дух Святослава веселился опасностями и трудами.
От реки Дона, проложив себе путь к Боспору Киммерийскому, сей герой мог
утвердить сообщение между областью Тмутараканскою и Киевом посредством
Черного моря и Днепра» [14:105].
Карамзин не сомневался, он удивлялся
и восхищался, однако с юмором! Он понимал, что расстояние от Дуная до
хазар, живших в Нижнем Поволжье, неприлично большое для Святослава,
передвигавшегося исключительно на ладьях — однодревках. Поэтому сей
историк «приблизил» хазар с их столицей к нему поближе — на берега Дона,
полагая, видимо, что туда Святослав мог добраться на своих ладьях хотя
бы теоретически. Даже через 150 лет, воюя с половцами, киевские князья
не рисковали доходить до донских степей, не говоря уже о задонских. А на
обратном пути от дельты Волги, где располагалась столица хазар, к Киеву
Святославу надо было бы пройти степи нынешней Калмыкии, Северный
Кавказ, задонские и донские степи, населенные воинственными тюркскими
племенами, что также лежит за чертой реальности.
Л.Гумилев, вроде бы
реально мыслящий историк, вслед за Нестором отчаянно «бросает»
Святослава с берегов Дуная в верховья Волги, на Оку и оттуда вниз по
Волге: мимо мощнейших в то время булгар, мадьяр, буртасов. В дельте
Волги он, якобы, разбивает хазар, а затем совершает беспримерный переход
на берег Днепра, в Киев, пройдя без сопротивления огромные расстояния
по воде, по полупустыням и степям [7:250].
Но военные подвиги его
были не столь замечательны, а, поделив Древнюю Русь на уделы между
своими тремя сыновьями, перерезавшими друг друга, Святослав заложил
наиболее пагубную традицию в истории Руси, приведшую к неисчислимым
бедам, страданиям и братоубийственным войнам многие поколения русских
людей.
Хазары были разбиты в 965 году, но не Святославом, а русами
из Восточной Руси, и не в раз, а в результате длительной войны,
начавшейся с того неудачного похода русов на Азербайджан в 913 году,
когда хазарский царь — иудей предал их, дал возможность разбить их своей
наемной мусульманской гвардии.
О войне Хазарии с Восточной Русью,
шедшей в 50-х годах Х века, определённо сообщает каган хазар Иосиф в
письме к Хасдаи ибн-Шафруту, министру Абдрахмана III, омейядского халифа
Испании.
В этом письме, написанном ранее 960 года, говорится:
«Я
живу у входа в реку (г.Итиль в дельте Волги. — Р.В.) и не пускаю русов,
пребывающих на кораблях, проникнуть к ним, мусульманам. Точно также я не
пускаю всех врагов их (мусульман. — Р.В.), приходящих сухим путем,
проникать в их страну. Я веду с ними, врагами мусульман, упорную войну.
Если бы я оставил их в покое, они уничтожили бы всю страну исмаилитян до
Багдада» [7:290].
Как видим, война между русами и хазарами в то
время шла постоянно. Русы стремились получить беспрепятственный проход в
Каспийское море, а каган хазар в дельте Волги вёл себя точно так же,
как и печенеги на днепровских порогах. Повадки рэкетиров везде и всегда
были одинаковы — оседлать узкое место и взимать плату за проезд.
По-видимому, все торговые флотилии русов имели стычки с хазарским
каганом, но не всегда дело оборачивалось большой кровью, чаще
заканчивалось платой за проезд. Известия о крупных сражениях русов с
хазарами доходили и до арабов. Так, Ибн-Мискавейх детально описал
великий набег русов на каспийские берега, состоявшийся в 943 году.
Каган
Иосиф в своем письме упоминает и врагов мусульман, проникающих в их
страну сухим путём. В X веке главным врагом Хазарского каганата
становятся огузы, расселившиеся к востоку от хазар. Они контролировали
сухопутный караванный путь, начинавшийся в Волжской Булгарии,
проходивший через Среднюю Азию и соединявшийся с Великим шёлковым путём
на восточном побережье Каспийского моря, в международном торговом центре
Гургане.
Здесь сходились интересы огузов, печенегов и мадьяр,
известных в араб¬ском мире под именем башджарт. Именно о стычках этих
народов в Приаралье писал всё тот же всёзнающий Ал-Масуди. Печенеги
искали союз с мадьярами — башджарами в борьбе против огузов. Это дало
повод некоторым башкир¬ским историкам говорить и писать ни много ни мало
об этногенетическом родстве башкир и печенегов, породить надуманную
мадьярскую концепцию происхождения башкирского народа. Но это тема
отдельного разговора, оставим его для последующих публикаций.
Конечно,
арабы знали и об этой войне хазар и огузов. Масуди сообщал: «Городами
Хазарии иногда завладевают повелители Джурджании (Джурджан — Аральское
море. — Р.В.)». Он писал о том, что хорезмийцы победили хазар и обратили
их в ислам. В тоже время Масуди упоминал и о руссах, овладевших страной
хазар. Ибн-Мискавейх и Ибн-ал-Асир сообщают о нападении в 965 году на
царя Хазарии какого-то тюркского народа [7:250]. Это и были
могущественные огузы, заселившие позже низовья Волги.
Хазарский
спрут, проникший своими длинными и жадными щупальцами в среднее течение
Волги, на берега Днепра и побережье Каспийского моря, пал под
непрекращающимися ударами волжских русов и набегов хорезмийцев —
мусульман, а также тюрков — огузов.
О Древней Руси без летописца Нестора
Итак,
если отвлечься от «Повести временных лет», написанной киевским монахом
Нестором и признанной современными историками не более чем
художественным произведением, и перейти к иностранным источникам, то
получается следующая картина возникновения Древней Руси.
Её история,
как и история всей Европы VII—X веков, неразрывно связана с движением
викингов, отважных скандинавских мореплавателей, проникавших в глубь
материка по рекам и озерам с целью грабежа, разбоя и последующей
торговли награбленным в Арабском халифате и в Византии. Причём и
очевидец этих викингов-русов арабский путешественник Х века Ибн-Фадлан, и
современный шведский археолог Х.Арбман, изучивший археологические
материалы как в Скандинавии, так и на Руси, выделяют торговую сторону
деятельности русов-варягов, а разбой рассматривают как способ добычи
товара, большей частью живого — рабов и рабынь из славян. Мореплавание,
разбой и торговля удивительным образом соединялись в этих купцах-пиратах
Х века.
Первые шведские викинги двинулись на восток в середине IX
века. Они дошли до верховий Невы и пересекли Ладожское озеро. Некоторые
из них остались жить в этих местах, построив поселение Старую Ладогу,
поднялись вверх по Волхову до озера Ильмень, заложили городок на речке
Порусья. Как было принято в те далекие годы, народ этот назвали по
речке, по берегам которой они обитали — русами, а их город Руссой.
Наш современник, известный писатель В.Солоухин, побывав на берегах Ильмень-озера, очарованно писал:
«Ослепительно
белые барашки. И ещё одно — плоские, ярко-зеленые берега. Ведь если
южное море, то обязательно скалы, песок с галькой, желтая степь. Сухая
полынь, чабрец, перекати-поле. Сухие курганы и орлы, сидящие на них. А
здесь — зелень сочная, как на заливном лугу. Здесь ромашки, купальницы,
розовый горец. А если камень, то округлый валун, от которого веет
былиной и который навевает не виденье печенега или татарина, но викинга,
закованного в броню и снявшего шлем, так что светлые кудри рассыпались
по железным плечам. Русь...».
А другие шведы — русы, их
соплеменники, продолжали свой путь на восток. По Свири они плыли в
сторону Онежского озера. На их древнем пути сохранился ещё и сейчас
населенный пункт, носящий старое название «Лодейное поле». Несомненно,
это название связано как-то с ладьями викингов. Может быть, здесь было
кладбище, где хоронили викингов вместе с ладьями или здесь они оставляли
свои многоместные большие суда и рубили себе маленькие однодревки,
лодки-долбленки?
Проплыв немного южным берегом Онежского озера,
викинги сворачивали на юг и заходили в устье Вытегры. Дальше они
поднимались вверх по этой реке, но здесь их речной путь обрывался,
приходилось тащить ладьи волоком по земле до реки Ковжи, где их ставили
на воду. Оттуда уже можно было плыть через Шексну до Волги. Сегодня по
древнему пути викингов прорыт Волго-Балтийский канал. Отсюда по Волге
русы спускались до великого торгового города Булгар, а ниже по течению
этой реки, в её излучине они создали своё государство — Восточную Русь,
которое в IX веке вело торговлю с булгарами и Восточным арабским
халифатом. По свидетельству Ибн-Хордадбеха (середина IX века), русы
довозили свои товары на верблюдах из Гургана в Багдад, платили пошлину,
как христиане-иноверцы, а славянские евнухи, оказавшиеся там в рабстве,
служили им переводчиками.
Возникновение Новгорода, появление там
варягов — Рюрика Россы (Рыжего) и его братьев, наверное, навсегда уйдёт в
область мифов и преданий. Был ли Олег? Не знаю, иностранные источники
его не знают, и его щита, который, по Нестору, он повесил на врата
Константинополя, никто не заметил. В источниках словом «хелгу»
обозначали правителя русов, в том числе и Ингвара-Игоря. Но появление в
последующих поколениях славяно-русских князей с именами Рюрик и Олег
(Ольгерд) говорит о том, что такие правители среди варягов были. Рюрик
Росса (Рыжий) — реальная личность, но нет сведений о том, что он ходил с
варягами до Киева.
Лишь в середине X века Игорь, Ольга и их сын
Святослав добрались до Киева и проложили путь «из варяг в греки». Более
ранних свидетельств о наличии этого пути нет в археологических
памятниках Киева и Скандинавии. Такое отставание по времени от
возникновения пути по Волге можно объяснить не только притягательностью
волжского пути из-за наличия торгового центра в государстве волжских
булгар, но и трудностью пути по Днепру, особенно на порогах, где
караулили грабители.
Как сообщает «Кембриджский аноним», известный
как «Отрывок из письма неизвестного хазарского еврея X века»,
византийский император Роман попытался силой обратить евреев своей
страны в христианство, не любил их, преследовал. Большое число евреев
бежало из Византии к хазарам. В ответ хазарский царь — иудей перебил
много христиан, живших в его стране. Тогда византийский император Роман
послал «хелгу Руси» Ингвару-Игорю большие дары, заключил с ним мирный
торговый договор и подбил его напасть на хазар, живших на Черноморском
побережье в городе С-м-к-рай. Игорь, выбрав удачный момент, когда там не
было правителя, напал на этот город и захватил добычу. Но правитель
этих земель, «досточтимый Песах» пошёл войной на Игоря, отобрал добычу,
которую тот захватил в С-м-к-рае.
Похоже, Песах осадил Киев. Во всяком случае, между ним и «хелгу Руси» Игорем состоялся такой разговор. Игорь оправдывался:
«И
говорит он, хелгу (Игорь. — Р.В.): «Роман подбил меня на это». И сказал
ему Песах: «Если так, то иди на Романа и воюй с ним, как ты воевал со
мной, и я отступлю от тебя. А иначе я здесь умру или буду жить до тех
пор, пока не отомщу за себя». Далее анонимный еврей рассказывает:
«И
пошел тот (Игорь. — Р.В.) против воли и воевал против Кустантина на море
четыре месяца. И пали там богатыри его, потому что македоняне осилили
его огнем (греки сожгли суда Игоря горящей нефтью. — Р.В.) и бежал он, и
постыдился вернуться в свою страну, а пошёл морем в Персию, и пал там
он и весь стан его. Тогда стали русы подчинены власти хазар» [7:292].
Это
известный неудачный поход Игоря на Константинополь, совершенный в 941
году. Действительно, вскоре Игорь погибает, но, естественно, летописец
Нестор не мог внести в летописи такой бесславный конец русского князя,
описанный анонимным евреем. В «Повести временных лет» Нестором приведена
очередная патриотическая новелла о сборе дани и гибели Игоря во имя
обеспечения благосостояния государства.
«Кембриджский аноним» — не
историк и не летописец, ему лгать смысла нет, и к тому же, в отличие от
Нестора, он современник описываемых им событий, относящихся к X веку.
Поэтому его версия судьбы Игоря кажется предпочтительней. Тем более, что
власть хазар, упомянутая этим автором, действительно жестко проявилась
на Руси в то время. Поляне были вынуждены заплатить хазарам дань своими
мечами. Это, с одной стороны, обезоружило их, что, безусловно, было
выгодно хазарскому царю, с другой – дало в его руки ходовой товар.
Хазары бесчинствовали в Киевской Руси и князь Святослав вместе со своей
матерью, нареченной Ольгой, бежали из Киева на Дунай, в Вышгород. Там
они получили защиту и опеку от венгерского государя, породнившись с ним,
взяв в жены Святославу его дочь, называемую ими Предславой.
Лишь
только после того, как Хазарский каганат пал в 965 году под нашествием
волжских русов по воде и огузов — по суше, пути «из варяг в греки» и «из
варяг в арабы» окончательно открылись для свободной торговли. Но нельзя
исключить всё-таки того, что князь Святослав в 965 году,
воспользовавшись падением Хазарского каганата на Волге, и совершил набег
на хазар, живших на черноморских окраинах Хазарии, и собиравших дань с
Киевской Руси.
Таковы вехи истории Древней Руси, построенной по
иностранным источникам и с учетом того, что она начиналась на востоке,
на Волге, где с начала IX века существовало независимое государство
варягов — русов, названное мною Восточной Русью, а шведами — Остергарди.
Дальнейшая история этого государства пока неизвестна, но это дело
времени. Изучение истории Восточной Руси необходимо как для правильного
понимания начального периода истории Древней Руси в целом, так и для
устранения неверных представлений об истории соседних народов, в том
числе и древних башкир.
Как долго существовала Восточная Русь?
Обозначим
лишь наиболее достоверные сведения, лежащие на поверхности. Уверенно
можно говорить о том, что Восточная, Волжская Русь существовала во время
монгольских завоеваний. Юлиан — венгерский путешественник, совершивший
два путешествия на северо-восток в поисках легендарной прародины
венгров, страны мадьяр, которую мы называем Хунигарди, в 1238 году в
письме епископу Перуджии отметил:
«… а мы, желая выполнить
порученное нам путешествие, дошли до крайних пределов Руси, мы узнали
действительную правду о том, что все те, кто называются венгры-язычники,
и булгары, и множество царств совершенно разгромлено татарами…»
Достигнув
крайних пределов Киевской Руси, где-то в низовьях Днепра Юлиан едва ли
мог что-либо узнать о событиях на Волге, о судьбе венгров-язычников или
булгар. Значит, Юлиан ведёт здесь речь о Руси на Волге, располагавшейся в
непосредственной близости от прародины венгров и Волж¬ской Булгарии.
И
далее в его письме есть такие строки: «…всё войско (монгол. — Р.В.),
идущее в страны Запада, разделено на четыре части. Одна часть у р.Этиль
на границах Руси с восточного края поступило к Сусудалу…». Аннинский
С.А. [15:71-112] в своем переводе вместо Сусудала поставил Суздаль. Но
это неправильно. Суздаль очень далёк от Волги. Тем не менее, этот автор и
далее в письме Юлиана настойчиво ставит в текст Суздаль — маленький
город во Владимирском княжестве, несмотря на то, что речь идёт о столице
отдельного царства. Не будем повторять его ошибки. Они шли от незнания
автором Восточной Руси и её столицы. Хотя и мы называем её Сусудалом по
«Венгерскому Анониму». В какой транскрипции этот город обозначался в
письме Юлиана, к сожалению, неизвестно. Скорее всего, ближе к истине
стоит название по реке Сызрань, содержащее сочетание букв С-с, С-з или
С-ц. Когда-нибудь это выяснится, а пока оставим в виде Сусудал и
вернёмся к письму Юлиана:
«Когда они (четверо монахов. — Р.В.)
проходили через землю сусудаль¬скую, им на границах этого царства
встретились некие бежавшие пред лицом татар венгры-язычники, которые
охотно приняли бы веру католическую, лишь бы добраться до христианской
Венгрии. Услышав об этом, князь сусудальский вознегодовал и, отозвав
вышеуказанных братьев, запретил им проповедовать римский закон помянутым
венграм, а вследствие того изгнал вышесказанных братьев из своей земли,
однако без неприятностей».
Те же, не желая воротиться, повернули к
городу Рецессуэ (видимо, Русция), в поисках пути, чтобы пройти через
Великую Венгрию, либо к мордуканам, либо к самим татарам. Здесь же в
письме Юлиан наряду с Булгарией и Мордовией называет и Сасцию.
Сомнений
не остаётся. Ориентиры даны определённые и однозначные: Великая
Венгрия, Мордовия, татары. Это языческое царство, по Юлиану — Русция, во
главе с князем или царем и столицей под названием Сусудал или Сасция,
располагалось на правобережье Волги по соседству с Мордовией и
Булгарией.
«Сокровенное сказание монголов» в параграфе 270 дважды
упоминает народ Сесут: один раз наряду с мачжар (мадьярами), а второй
раз — в связи с населением городов государства Белерман (Волжской
Булгарии). Плано Карпини в своем известном сочинении о путешествии в
ставку великого монголь¬ского хана в 1245—1247 годах, в разделе, где
перечисляет земли, завоеванные монголами, пишет:
«С севера же к
Комании, непосредственно за Руссией, Мордвинами и Билерами, т.е. Великой
Булгарией, прилегают Баскарты, т.е. Великая Венгрия…»
И вновь Руссия
в окружении Мордовии, Булгарии, Башкирии, называемой П.Карнини Великой
Венгрией. Не осталась забытой эта Русь и у Гильома де Рубрука (1254
год). Он перечисляет её в том же соседстве: «…из Руссии, из Мокселя
(Мокша, Мордовия. — Р.В.), из Великой Булгарии и Паскарита, то есть
Великой Венгрии».
Примеров достаточно для того, чтобы убедиться, что в
середине XIII века Волжская Русь как языческое царство, очевидно,
покоренное и захваченное Батыем, ещё существовало. По-видимому, волжские
русы разделили судьбу мадьяр, оставшихся на Волге. Как и мадьяры, они
оказали яростное сопротивление монголам, были разбиты ими, а остатки
растворились среди мордвы, булгар и тех же мадьяр.
