Экс-руководитель «НПО машиностроения» Герберт Ефремов, участник создания первого «Протона», — о причинах аварии на БайконуреОАО «Военно-промышленная корпорация «НПО машиностроения» участвовало в
разработке и производстве ракет «Протон» с начала 1960-х годов.
Впоследствии производство ракет гражданского назначения было передано в
центр Хруничева, а реутовское предприятие сосредоточилось на военных
разработках. Герберт Ефремов, ныне почетный генеральный конструктор и
почетный гендиректор НПО, возглавлял эту организацию с 1984 по 2007 год.
Он объяснил «Известиям», почему российские ракеты падают чаще
советских.
— Герберт Александрович, хотелось бы услышать ваше мнение — в чем причина аварии 2 июля?
—
Причину должна выяснять комиссия. Там достаточное количество
телеметрических данных, чтобы точно определить, что именно сломалось. Но
еще в середине 1980-х годов мы готовили фильм об истории «Протонов».
Там есть кадры катастрофы «Протона» конца 1960-х — начала 1970-х годов.
Они практически полностью повторяют кадры, которые все видели по
телевизору 2 июля. Если вы посмотрите внимательно, то увидите, как в
факеле двигателей появляется рыжая полоса — это окислитель, азотная
кислота. За всё время запусков «Протонов» первая ступень у них
отказывала всего восемь раз. Очевидно, что отказал один из шести
двигателей первой ступени. А почему он отказал, виновны человеческий
фактор или техническая часть, это должны определить расшифровки
телеметрии. В течение нескольких дней специалистам будет ясно, что
произошло. Ракета надежная, серийная, у нее уже под 500 пусков.
— Восемь отказов первой ступени — это много или мало?
—
Надо разделять, что натворили люди, а что — техника. Часть отказов была
связана не со ступенями ракеты. Например известная история (катастрофа в
2010 году, когда Россия также потеряла три спутника ГЛОНАСС. —
«Известия») с увеличенным резервуаром топлива разгонного блока, когда
его недозаправили и не хватило скорости, люди не разобрались с
документацией. Но техника также имеет свойство отказывать — и это другая
история.
— Как контролируют техническое состояние ракеты до запуска?
—
Сначала ракета по частям доставляется в монтажно-испытательный корпус
на Байконуре. Там ракета
собирается и проводится ее «сухая» проверка — электрические цепь, болты,
пиропатроны, стыковка и пр. Потом она везется на пусковую
установку, соединяется с заправкой, снова проверки и подготовки, затем
старт.
— Роскосмос тратит большие средства на исследования, технику, а в результате — авария. Почему так происходит?
—
Сейчас была не исследовательская работа, а серийный запуск. Серийной
ракетой надо было вывести на орбиту серийные спутники — это не
исследования. И отказ в такой ситуации означает: что-то в существующей
системе не работает, в контроле, в обработке, в проверках. Сейчас будут с
этим разбираться.
Но надо понимать: Роскосмос — это контора
чиновников, точнее, организаторов и руководителей всего дела. Они не
могут заглядывать в гайки и болты, но должны организовать работу так,
чтобы всё шло как надо. Все технологические операции в серийном
производстве — отработаны. Расписаны инструкции, кто что контролирует.
Иначе бы не летали космонавты на ракетах «Союз». Серийное должно быть
четко контролируемым.
— То есть винить в аварии Роскосмос неправильно?
—
Каждый виноват в чем-то своем. Если Роскосмос не организовал работу, не
оплачивает ее как надо, где-то потеряли кадры, где-то потеряли
технологию, где-то материалы заменили без подтверждения проверками,
значит, и его вина есть. Но главная ответственность — на фирмах, которые
проектируют и создают ракеты, с них спрос.
У нас уже не
советская система, где всё было расписано, были строжайший контроль и
регулярная оплата и молодежь шла в отрасль. Мы от этой системы отошли,
двинулись в сторону рынка. Как в США — когда всё сделано частными
фирмами. Boeing — частная фирма, Lockheed — частная, частные корабли уже
летают и стыкуются с МКС.
Сейчас мы ни там, ни тут, и ничего у
нас определенного нет. Вице-премьер Дмитрий Рогозин, взявшийся за
реформу отрасли, должен реорганизовывать всю систему, привести или к
советскому варианту, или к рыночному. В промежутке будете получать
бесконечные сбои.
— Но ведь и в советские времена были аварии, вы же сами об этом говорили.
— Были, но таких частых аварий не было. Они случались во время экспериментов, при освоении каких-то новых вещей.
— Нужно ли как-то менять систему финансирования отрасли?
—
Сколько ты не собирай всех руководителей, если не будет рабочих —
делать нечего. Должно быть нормальное финансирование рядового штата.
Нужно
отчетливо видеть, куда идут деньги. Помните, был случай, когда на
«Протон» поставили блоки буквально из какого-то сарая, кто-то за хорошую
цену поставил дерьмо.
Или запускали «Союзом» спутник
«Персона» — он работал 10 дней. Начали разбираться, а там комплектующие
откуда-то из Индонезии или из Кореи, в их документации было написано,
что при космических излучениях они проживут 10 суток, они столько и
прожили. Вот и погубили 5 млрд рублей.
— Как такое возможно?
— У нас всё возможно. Источник: http://izvestia.ru/ |