После октябрьского переворота 1917-го все военные атташе царской армии от сотрудничества с новой властью отказались. 5 ноября 1918 года в составе свежеиспеченного Полевого штаба приказом Реввоенсовета образовано Регистрационное управление, которому вменено в обязанность добывать информацию о противнике. С этого дня и ведет свою историю нынешнее Главное разведывательное управление (ГРУ).

ГРУ – самодостаточная организация, в которую входит агентурная стратегическая, космическая, электронная и войсковая разведка, имеются свои нелегалы, собственные НИИ и лаборатории, учебные заведения и бригады спецназа. Подразделения особого назначения слушают эфир всего мира во всех диапазонах частот, управление руководит военными атташатами при посольствах России. Другой такой спецслужбы в мире нет. В США, к примеру, все эти функции разбросаны по десятку с лишним организаций.

Молчание «Аквариума»

Всякая разведка малоразговорчива, но ГРУ – одна из самых молчаливых и закрытых организаций. Едва ли не каждый второй ветеран Службы внешней разведки (СВР) написал книжку воспоминаний. В военной же разведке таких найдется три-четыре человека, да и то их мемуары прошли столько фильтров, что надеяться на откровения не приходится.

В свое время мне удалось поработать в спецархиве ГРУ. Я был корреспондентом «Красной звезды», носил погоны, имел допуск к секретным документам по форме № 1 и еще мне поверили. Без этой веры в разведке невозможно работать, поскольку нередко проверить человека просто нереально.

В одном из кабинетов «Аквариума» (9-этажное здание штаб-квартиры ГРУ ГШ ВС РФ преимущественно со стеклянными стенами в районе старой Ходынки) элегантно и в то же время просто одетый человек, назвавшийся Василием Владимировичем, спросил меня о том, что бы я хотел узнать об определенном человеке. «Все», – отвечаю я. «Это невозможно да и ни к чему», – говорит Василий Владимирович, не выпуская из рук портфель на молнии. Затем он называет дату, до наступления которой документы не подлежат рассекречиванию. Ждать пришлось бы очень долго. И тогда я начинаю задавать вопросы. Вышколенный профессионал, офицер, побывавший не в одной длительной зарубежной командировке, мой собеседник отвечает, как мне кажется, охотно. Но закругленные, обтекаемые, литературно построенные фразы останавливают все мои расспросы на определенном рубеже, еще больше разжигая мое любопытство.

Получая скупые пояснения «не для печати», я невольно принимаю такую манеру разговора и уже сам начинаю опасаться, как бы мой собеседник не высказал чего-то лишнего.

Владимир молча проглядывает отпечатанные на машинке материалы дела. Найдя нужное, делает закладки и поворачивает ко мне толстый том, показывая таким образом, что читать можно, а что – нет. Иногда он кладет на страницу дела стандартные листы бумаги, оставляя для чтения один-два абзаца. Если я, увлекшись, пытаюсь пойти дальше, на лист мягко ложится его рука: «Этого лучше не знать – спать будете спокойнее».

ГРУ известно широкой публике немногими именами. Остановлюсь на двух. С генералом армии Петром Ивашутиным я встречался незадолго до его кончины. С писателем Виктором Суворовым общаюсь и сейчас, правда, только по телефону.

Сильный аналитик, слабый оперативник

Наше знакомство с писателем-предателем Виктором Суворовым (он же Владимир Богданович Резун) состоялось после публикации в газете «Красная звезда» моего интервью с тогдашним начальником ГРУ генерал-полковником Евгением Тимохиным. В нем мы с генералом «прошлись» по Суворову как автору нашумевшей книги «Аквариум».

На следующий день Резун позвонил мне из Бристоля. Думаю, в числе прочих причин этого звонка была и благодарность за невольную с моей стороны рекламу в газете, выходившей тогда большим тиражом. С тех пор уже два десятка лет он непременно поздравляет меня по телефону с днем рождения и я отвечаю тем же. В подаренном мне экземпляре своей книги он написал: «Моему честному противнику». Облегчив тем самым мои ответы на недоуменные вопросы знакомых грушников, что меня «связывает с этим…»

Капитан Резун с семьей бежал в Англию с помощью МИ-6 из Женевы, где работал под прикрытием дипломата в штаб-квартире ООН. Бежал, как утверждает, с тем, чтобы написать правду: Вторую мировую войну начал не Гитлер, а Сталин.

С тех пор его книжки – «Ледокол», «День «М», «Контроль», «Выбор» выходят огромными тиражами. По всему миру полно и сторонников, и противников этого человека.

В Разведуправлении мне рассказывали о том, что Резун был сильным аналитиком, но никудышным оперативником – дрожал как осиновый лист на тайниковых операциях. «Враги меня всякими нехорошими словами называют, – азартно отвечает он своим оппонентам, – но грани нормативной лексики не переступают. А вы, ребята, не стесняйтесь… Вышел из состава Советского Союза, изменил Советской Родине, нарушил клятву священную. Только вот что мне непонятно: вы-то, все остальные в количестве трехсот миллионов, зачем за мной последовали?».

После откровений бывшего разведчика Резуна неожиданных версий, связанных с нашей недавней историей, появилось немало. Заговорили о том, что раньше глухо замалчивалось. Например, о попытке вернуть в состав СССР армянские земли, отторгнутые Турцией. О том, что сбросить атомные бомбы на Японию Трумэн решил после того, как в районе Тебриза три советские армии выдвинулись к границе с Турцией. И якобы Сталин после атомных бомбардировок сказал: «Поход на Стамбул отменяется». Или такие то ли версии, то ли вскрывшиеся факты: будто бы гитлеровская Германия вела разработку полезных ископаемых Антарктиды, имея там базу № 211. Или утверждение, что в арабо-израильской войне 1949 года Израиль выиграл потому, что на его стороне был СССР (с его-то государственным антисемитизмом!).

Суворовский «Аквариум» начинается со сцены сожжения в печи на территории ГРУ полковника советской военной разведки, уличенного в предательстве. В ходе интервью с начальником ГРУ я не мог не спросить его о том, что в этой сцене правда, а что выдумка. Хозяин кабинета подвел меня к окну и указал на единственную возвышающуюся над территорией трубу. Потом вызвал офицера и приказал ему сопроводить меня к «крематорию». Оказалось, печь предназначена для сожжения документов и ее жерло настолько узко, что никакой даже самый стройный полковник, а тем более привязанный к носилкам, как пишет Резун, в нее бы не пролез.

Осень патриарха на бывшей госдаче

Несколько лет назад накануне Дня военного разведчика на Троекуровском кладбище на могиле Петра Ивановича Ивашутина, Героя Советского Союза, генерала армии, бывшего начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба, открыли памятник. Присутствовали исключительно свои – руководство ГРУ, ветераны, родственники. Из журналистов – только ваш покорный слуга.

Ивашутин руководил ГРУ почти четверть века, пережил трех генеральных секретарей. Посоперничать с ним в качестве многолетнего главы мощной спецслужбы может только Эдгар Гувер, который директорствовал в Федеральном бюро расследований США почти полвека. Однако если приплюсовать около четверти века службы Ивашутина в советской контрразведке, в том числе в Смерше, Гувер занимает второе место.

После разоблачения Олега Пеньковского начальник ГРУ генерал армии Иван Серов был снят с должности, разжалован до генерал-майора и лишен звания Героя Советского Союза. Ивашутин, как мне рассказывал его адъютант Игорь Попов, попросился в ГРУ сам. В 1962 году Петр Иванович выезжал в Новочеркасск в составе правительственной комиссии во главе с Анастасом Микояном – погасить волнения рабочих электровозостроительного завода. Погасили стрельбой. Ивашутин предлагал иные, более гуманные меры воздействия на зачинщиков и организаторов беспорядков, однако наверху отдали предпочтение жесткой расправе. Менее чем через год после событий в Новочеркасске Петр Ивашутин попросил о переводе.

Именно при Ивашутине ГРУ приобрело мощь, разноликость и глухую засекреченность, какими обладает и сегодня. При нем в ноябре 1963 года на Кубе, в местечке Лурдес была создана специальная группа радиоэлектронной разведки «Тростник», в 1969-м вышел в боевой поход первый разведывательный корабль «Крым», а затем построены «Кавказ», «Приморье» и «Забайкалье». При Ивашутине создана и автоматизированная система военной разведки под условным наименованием «Дозор», в одном из районов Северной Кореи появился комплекс радиотехнической разведки «Рамона». Годы начальствования Петра Ивановича в ГРУ называют «эпохой Ивашутина».

Накануне 90-летия патриарха военной разведки я в сопровождении двух офицеров ГРУ поехал на дачу к юбиляру. Панельный, весьма скромный дом, построенный еще в хрущевские годы. В 1992 году чиновники поставили хозяину условие: или выкупай госдачу, или съезжай. Затребовали, как рассказывал Петр Иванович, немыслимую по тем временам сумму. На сберкнижке у него не скопилось и десятой доли требуемого. Продал ружья, добавил к ним шубы жены и дочери – выкупил.

Для Петра Ивановича это была первая встреча с журналистом как таковым. С писателями он общался: с Василием Ардаматским, Юлианом Семеновым, Вадимом Кожевниковым, а вот интервью еще никому не давал. Я был первым и последним.

Оригинал этого интервью долго согласовывался в ГРУ, после чего мне сообщили решение: «Преждевременно». Подосадовав, убрал кассеты в «долгий ящик» и вот сейчас вернулся к записи, обходя деликатные моменты.

Ко времени нашего разговора Петр Иванович уже практически ослеп, поругивал офтальмологов за неудачную операцию. Говорил не спеша, подолгу, в деталях описывая какой-либо эпизод. Остановлюсь на некоторых.

Отставные короли и предатели-бриллианты

В 1945 году Ивашутин имел самое непосредственное отношение к удалению от власти румынского короля Михая. «26-летний летчик, катерник, любимец фрейлин, около десятка которых возил с собой, Михай не очень задумывался о власти, – рассказал Петр Иванович. – Зато его мать Елизавета была женщиной умной и хитрой. Больше политик, чем он сам. Задача спецслужб состояла в том, чтобы сделать лидера Компартии Румынии Георге Георгиу-Дежа известным, популярным и поставить во главе государства. Для этого разыграли именины командующего фронтом Федора Ивановича Толбухина (хотя на самом деле ничего подобного не было), пригласили на торжество Михая, наградили его орденом Победы, вернули ему шикарную яхту, до этого угнанную из Констанцы в Одессу, и под хорошее угощение подсунули проект указа о награждении Георгиу-Дежа самым высоким румынским орденом. Все газеты об этом сообщили. Михаю внушили, что новую коммунистическую власть он возглавить не может и королевское звание снять с себя тоже. Михай погрузил имущество в вагоны, уехал сначала в Швейцарию, потом перебрался в Бельгию».

Или такое воспоминание Ивашутина. В послевоенной Германии у командующего советской группировкой войск генерала Василия Чуйкова едва не украли шестилетнего сына. Причем его же домработница из репат-рианток. Дело в том, что у этой женщины в западном секторе Берлина под арестом была дочь. Оккупационные власти поставили условие: приводишь сына командующего – получаешь свою дочь. Войсковая охрана ситуацию проспала. Женщину с узлом вещей и мальчиком заметил подчиненный Ивашутина – оперуполномоченный, живший в соседнем доме. Ивашутин позвонил Чуйкову, тот примчался, лично допрашивал воровку и даже, не сдержавшись, ударил ее по лицу.

Некоторые известные истории прозвучали в трактовке Петра Ивановича несколько иначе, чем в официальных версиях. Например, случай с подкопом под Берлинской стеной и присоединением к нашим коммуникациям связи, о чем советской разведке сообщил Джордж Блейк. Считается, что советская сторона сделала вид, будто ничего не случилось, и довольно продолжительное время гнала на ту сторону дезинформацию. Как рассказал Ивашутин, до стены его подчиненные-смершевцы действительно дошли, обнаружили патерну (оборудованный тоннель), по которой, слегка пригнувшись, мог пройти человек. Действительно хотели затеять комбинацию с дезой или дойти по патерне до станции и взорвать ее. Но немецкие коллеги во главе с министром безопасности взяли операцию на себя: кабель обрезали, а патерну взорвали.

Ивашутина можно считать и опекуном так называемого мусульманского батальона (500 человек солдат и офицеров трех национальностей – таджиков, узбеков и туркмен), который, собственно, и брал прекрасно укрепленный дворец Хафизуллы Амина. На батальон легла основная тяжесть операции. Группа «Альфа», которой газетчики отдали всю славу, только зачищала дворец изнутри.

Под приглядом патриарха военной разведки создавалось в 1971 году и разведывательно-диверсионное формирование «Дельфин», сферой действия которого являлась подводная среда. Когда неподалеку от советской базы «Камрань» во Вьетнаме при обследовании американского авианосца погибли два боевых пловца после встречи со специально обученными дельфинами, Петр Иванович настоял на создании подобного питомника на Черном море.

Рассказывал Ивашутин и о том, как вытаскивали из тюрем наших провалившихся разведчиков, в скольких государствах были резидентуры ГРУ в лучшие годы, как поддерживали революционные движения, передавая им через разведку большие суммы денег, как готовили документы, по которым в Москву приезжали лидеры этих движений, чтобы пройти обучение, как вывезли новейшее американское 105-мм орудие, вытащили в СССР жену и сына известного физика Бруно Понтекорво.

Не обошли стороной и тему предательства, в том числе громкое дело генерала Дмитрия Полякова. Еще в 1962 году, находясь в командировке в США, он предложил свои услуги ФБР. Четверть века Поляков работал на американские спецслужбы – сначала на ФБР, а потом и на ЦРУ, дослужился до резидента ГРУ. «Топхэт», «Бурбон», «Дональд» – вот лишь некоторые оперативные псевдонимы этого ловкого, умного, хладнокровного и циничного профессионала. Поляков выдал 19 нелегалов, больше полутора сотен агентов из числа иностранцев и раскрыл принадлежность к советской военной разведке около 1500 человек. За этими цифрами – сломанные человеческие судьбы, нередко – смерть. Тогдашний шеф ЦРУ Вулси назвал генерала-предателя «бриллиантом».

С первой встречи у Ивашутина возникло интуитивное недоверие к этому «бриллианту»: «Сидит, не поднимая головы, не повернется в мою сторону. Я его больше не пустил за границу».

Начальник управления кадров ГРУ Изотов, бывший работник ЦК, взял Полякова к себе в отдел подбора гражданских лиц. Ивашутин приказал перевести Полякова в войсковую разведку, где нет агентуры и, следовательно, секретов поменьше. Поляков проработал там около семи лет. А во время одной из командировок начальника ГРУ Полякова откомандировали в Индию военным атташе. Приказ подписал заместитель Ивашутина Мещеряков. В Индии Полякова и раскрыли.

Примером для подражания и великим разведчиком Петр Иванович назвал англичанина Томаса Лоуренса: «В своих мемуарах он написал: человек, умокнувший пальцы в разведку, своей смертью не умрет. Преувеличивал, конечно».

К концу нашей четырехчасовой беседы жена Ивашутина – Мария Алексеевна принесла к чаю торт. Некогда всемогущий человек, которого знали и боялись все разведки мира, потянулся за кусочком и, попав пальцами в разноцветный крем, сконфузился. И мне до рези в глазах стало жаль слепого старика.

Книжные истины и золотые буквы

С Игорем Александровичем Поповым, адъютантом Ивашутина, мы познакомились, когда ездили к Петру Ивановичу на дачу.

Игорь пришел в ГРУ вместе с Ивашутиным, служил с генералом еще в КГБ и явно тосковал по своему покровителю после его смерти. В воспоминаниях был откровенен. «На прием к Петру Ивановичу приходили резиденты, военные атташе, послы после командировок, военачальники, – рассказывает Игорь. – Однажды в приемную зашел Василий Сталин. Это было как раз перед его ссылкой в Казань. Он был в кителе без погон и с сияющими золотом пуговицами с изображением Иосифа Сталина. Таких пуговиц я ни до, ни после ни у кого не видел. Мне даже показалось, что они действительно золотые. Пропуск Василию я не заказывал. Его, видимо, привез кто-то из руководства. Выглядел Сталин крайне уставшим, удрученным, хотя был трезв, что тогда с ним случалось редко».

Когда зашел разговор о Полякове, Игорь Александрович подвел меня к двум висящим на стене полуметровым фигуркам английских колониальных солдат в Индии, мастерски вырезанным из дерева дорогой породы. «Его подарок, – пояснил Попов. – Видимо, вез Петру Ивановичу, но тот был в отъезде. «Ладно, – говорит мне, – это тебе». Когда обнаружилось, что Поляков – предатель, я собирался это сжечь. Думал, вдруг там какой-нибудь «жучок» для прослушки установлен. Простучал фигурки, осмотрел – все чисто. Жена говорит: «Как-то жалко выбрасывать, они тут прижились». Так и оставили. А мне тогда казалось, что спрятанный в недрах колониальных солдат радиомикрофон передает наш разговор неведомому шпионскому центру».

Спросил я и о Резуне-Суворове, о том, бывал ли он у Петра Ивановича. «Как же, – ответил Игорь, – бывал. Дочь Петра Ивановича – Ирина была замужем за дипломатом и работала в Женеве, где под «крышей» советского представительства в ООН в это же время трудился и будущий писатель Виктор Суворов. Резун возил Ирине Петровне посылки от отца. Стандартный набор – черный хлеб, селедка, колбаса, бутылочка водки и так далее. Он приходил в приемную и скороговоркой, услужливо и даже заискивающе говорил: «Игоречек, я все передам, конечно, передам, все сделаю». Раза два или три он возил эти посылки. Петр Иванович с ним не общался. Потом, когда в 1978 году Резун сбежал в Англию, Петр Иванович говорил возмущенно: «Этот деятель (самое сильное ругательство шефа) мало что сбежал, так еще и книжку написал, где все переврал». Я заметил, что Резуну надо спасибо сказать, что он в этой книге не написал, как возил посылки дочке начальника ГРУ в Швейцарию. «Вообще-то да», – согласился Петр Иванович. Он, конечно, паразит, а вот на тебе… Возможно, не разболтал из уважения к Петру Ивановичу».

Что же касается дальнейшей истории «Аквариума», то после посещения ГРУ в ноябре 2002 года Владимиром Путиным на ремонт здания были выделены деньги. Фасад и фойе сильно похорошели. Впервые за всю историю на здании выложили золотыми буквами название организации. Они продержались ровно сутки, а затем были безжалостно сбиты. Традиция.