Не так давно мемуарная литература, посвященная советскому периоду российской истории, пополнилась дневниковыми записями бывшего первого заместителя Берии генерала И.А. Серова, окончившего свой жизненный путь в июле 1990 года в возрасте 85 лет.
Формально первым заместителем наркома Иван Александрович Серов был назначен 17 апреля 1941 г., но фактически его тесное сотрудничество с Л. Берией началось с июля 1939 г., когда он стал заместителем начальника Главного управления госбезопасности НКВД СССР и одновременно начальником Секретно-политического отдела наркомата.
Записи и сопутствующие им копии документов, упакованные И.А. Серовым в два чемодана и спрятанные им перед смертью на даче в Подмосковье, были случайно обнаружены его внучкой Верой Серовой в 2012 году. К публикации в издательстве «Просвещение» книгу «Записки из чемодана. Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти» подготовил Александр Хинштейн, бывший депутат Госдумы, а ныне – официальный советник директора Федеральной службы войск Национальной гвардии РФ генерала армии Виктора Золотова.
 Первый тираж издания разошелся почти мгновенно, идут переиздании, что, в общем-то, неудивительно. После смерти И. Сталина, с которым автор обнаруженных дневниковых записей регулярно осуществлял рабочие контакты на протяжении 14 лет (с 1939-го по 1953 г.), а затем ареста и скорого расстрела своего непосредственного шефа генерал Серов оказался единственным из всех близких к Берии людей, кто не только остался в живых и на свободе, но и потом, благодаря тесным личным отношениям с Н. Хрущевым ещё 10 лет входил в ареопаг советской государственной и политической элиты. Ещё в 1939 году Серов был назначен наркомом внутренних дел УССР, в 1940-м Хрущев ввел его в состав членов Политбюро ЦК КП(б) Украины, а после смерти Сталина Никита Сергеевич, став первым секретарем ЦК КПСС, именно Серову поручил «прошерстить» партийные и государственные архивы и уничтожить все документы, свидетельствующие об активном участии Хрущева в довоенных и послевоенных массовых репрессиях партийных и государственных руководителей на Украине, в Москве и Московской области и в т.н. «Ленинградском деле».
В 1954 –1958 гг. Серов по инициативе Хрущева назначается председателем КГБ при Совете Министров СССР, а в 1958 –1963 гг. – начальником Главного разведывательного управления (военная разведка) Генерального штаба [ГРУ ГШ].
И только в 1963 году, когда под самим первым секретарем ЦК КПСС заколебалась политическая почва, гром грянул и над головой бывшего заместителя Л. Берии. Хрущев, рассчитывая на то, что принеся в жертву своего клеврета в органах безопасности и разведки, он нейтрализует сложившуюся против себя фронду в высших органах партии, сдал Серова своим политическим противникам. Не помогло. Убирая Хрущева, расправились и с Серовым. Последний в 1963 году был освобожден от должности начальника ГРУ, выведен из членов ЦК КПСС, из генерал-полковников разжалован в генерал-майоры, лишен звания Героя Советского Союза (за участие во взятии Берлина), всех выслуженных им государственных льгот и выслан из Москвы в Ташкент, с назначением на должность помощника командующего войсками Туркестанского военного округа по учебным заведениям. А через пять месяцев после октябрьского (1964 г.) пленума ЦК КПСС, сместившего Хрущева с должности первого секретаря ЦК, Серов был вообще исключен из партии.
Признаюсь, имея за плечами десятки лет работы в государственных, партийных и научных архивах и более написанных 20 монографий, посвященных политической истории России (СССР) в ХХ веке, я с некоторым предубеждением приступил к чтению опубликованных дневниковых записей И.А. Серова. Подумалось: не скажет (ну не может сказать!) бывший первый заместитель Л. Берии всей правды о тех временах, будет, как и большинство мемуаристов, себя, любимого, выгораживать, то есть оправдывать свои собственные действия тех времен. Но по мере знакомства с опубликованным материалом, сравнивая его с документами, имеющимися в моем личном историческом архиве, постепенно убеждался в том, что записи генерал-полковника НКВД Серова не противоречат тем знаниям, что имею об этом историческом времени я сам.
И по мере чтения мемуаров росло доверие к написанному. Далеко не всё, конечно, в них истина. Но почти всё – бесхитростная правда. Такая, какой её видел своими глазами И.А. Серов.
Надо сказать, что крушение государственной и политической карьеры Серова было связано с разоблачением сотрудника ГРУ полковника О. Пеньковского, которому в октябре 1962 года было предъявлено обвинение в государственной измене – в работе на британскую разведку МИ-6 и американское ЦРУ.
Центральная пресса тех дней очень широко и интенсивно освещала это событие. Сообщалось, в частности, о том, что арестованный Пеньковский полностью признал свою вину, что 13 мая 1963 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила изменника к высшей мере наказания, и что через два дня он был расстрелян. Серову же в связи с делом Пеньковского вначале было предъявлено обвинение в «потере политической бдительности и недостойных поступках», а затем – вдогонку – в нарушениях советской законности с его стороны в 1941 году в связи с насильственной депортацией немцев Поволжья и в 1944 году – в проводимых им лично акциях по выселению народностей Кавказа и Прикаспия (калмыков, чеченцев, крымских татар, карачаевцев).
Но потом ситуация с бывшим начальником ГРУ ГШ стала развиваться не вполне традиционно. Как явствует из опубликованных дневниковых записей генерала Серова 25-летней давности, бывший руководитель КГБ СССР и советской военной разведки с обвинениями в свой адрес не согласился, своей ответственности за предательство Пеньковского признать отказался, и, опираясь на имеющиеся в его распоряжении документы, в своих официальных многочисленных и многостраничных жалобах из Ташкента, адресованных руководству КПСС и СССР, потребовал, так сказать, сатисфакции. Однако пришедшее на смену Н. Хрущеву новое руководство КПСС и СССР в лице Брежнева, Суслова, Шелепина и других – с доводами Серова не согласилось, и вообще уволило его с государственной службы. Но бывший заместитель Берии то ли не понял, что сам по себе он мало кого интересует, то ли не захотел понять, что на самом деле послехрущевское политическое руководство страны стремится дистанцироваться от неуклюжих попыток Хрущева свалить лично на Сталина ответственность за вопиющие политические преступления руководства СССР (чьими представителями во власти все они всё ещё продолжали оставаться и спустя 10 лет после смерти Сталина).
Как выясняется из дневниковых записей бывшего заместителя Берии, Серов в такие глубокие политические игры никогда не играл. Или не хотел играть. Уволенный с государственной службы, он всё своё время посвятил попыткам доказать, что его личной вины в феномене предательства полковника Пеньковского не было. Значительная часть спрятанного им архива состоит из различных многостраничных версий его письменных жалоб руководству страны на этот счет. И в этих версиях он, в частности, пишет, что по его личным предположениям весь случай с Пеньковским является провокацией КГБ.
По его, Серова, мнению Пеньковский являлся агентом КГБ, специально внедренным в ЦРУ и МИ-6, с целью донесения до правительства США дезинформации о качественном состоянии Вооруженных сил СССР.
Но на этой стороне дела стоит остановиться поподробнее. А пока о самих дневниках.
Дневниковые записи Серова – документ совершенно уникальный, не имеющий аналогов в современной истории. Здесь действительно для историков важно всё, даже многозначительные умалчивания автора дневников о его собственной противоправной деятельности (как и всего руководства СССР), поскольку дают реальное, не приукрашенное идеологическими эскападами представление о тех временах. Так, историки хорошо знают, сколько дешевых домыслов в последние десятилетия нагромождено в публикациях о единственном за всю войну выезде И. Сталина в полосу действующей армии в 1943 году. И. Серов как раз тот человек, который от начала до конца по личному распоряжению Сталина эту поездку организовывал, и он просто рассказывает о том, как всё это происходило на самом деле. Всё просто, потому что – правда.
«Разумеется, – пишет публикатор тома, – многие процессы автор пытается выставить в выгодном для себя свете, ряд неприятных аспектов просто обходит». Прежде всего, это относится к операциям по выселению народов Кавказа, Калмыкии, немцев Поволжья, которыми руководил лично генерал Серов. Но здесь трудно предъявлять ему какие-либо претензии. Во-первых, он действовал строго в рамках действующей тогда системы власти. Если бы он не выполнял прямых распоряжений своего непосредственного шефа Берии, мы сегодня вообще не имели бы возможности читать его дневниковые записи.
Весь массив случайно обнаруженных бумаг Серова объемом примерно в 100 печатных листов (а это в два раза больше, чем, например, первый том «Капитала» Маркса) представляет собой, как сообщил публикатор этих мемуаров Хинштейн, рукотворные и машинописные тексты с 1939-го по 1990 г. и копии тех документов, к которым он имел отношение по долгу службы.
Что касается рукописных текстов, то они, как уже сказано выше, представляют собой очень краткое, конспективное описание тех действий, в которых принимал участие сам Иван Александрович, либо же результаты его наблюдений за теми, кто этими действиями от имени власти руководил. С большим интересом читаются его оценки деятельности конкретных лиц предвоенного и военного периода – Жукова, Берии, Хрущева, Кобулова, Меркулова, генералов Тюленева, Леселидзе, Абакумова, адмирала Кузнецова и других. Что касается самого Серова, то он ни на минуту не скрывает, что он никогда не действовал в проводимых им карательных акциях в отношении народов Кавказа или поляков «лондонской ориентации» на территории Польши, освобождаемой от гитлеровских войск Красной армией, по собственной инициативе, а всегда выполнял прямые распоряжения Берии.
Но гораздо больший интерес для современных историков представляет, как уже говорилось выше, та часть дневниковых записей, которая состоит из различных вариантов (версий) его письменных жалоб в центр с просьбой снять с него наказания, которым он был подвергнут в 1963–1965 гг., касающихся случая с предательством О. Пеньковского.
Эта часть архива представляет собой вполне самостоятельную ценность, так как, несмотря на их полувековую давность, в какой-то мере проливает свет на нынешние взаимоотношения между США и РФ.
Публикатор дневников Серова пишет, что в деле Пеньковского экс-начальник ГРУ уже в 1962 году совершенно определенно выступил против позиции государственного обвинителя. В записях генерала Серова утверждается уже недвусмысленно: «супер-шпион ХХ века был агентом-двойником, через которого советская контрразведка "скармливала" Западу нужную ей информацию». «Очень важно, – продолжает А. Хинштейн, – что его [Серова] версия подтверждается множеством косвенных факторов, равно как и объясняет массу нестыковок и странностей в деле Пеньковского, на которые историки почему-то стараются не обращать внимание».
И действительно, после чтения дневников Серова остается требующий ответа вопрос: почему до самой своей смерти Серов так упорствовал в своих утверждениях? И попутно: если он в своих утверждениях был прав, то почему Пеньковский, будучи внедренным в ЦРУ агентом КГБ, как утверждал генерал Серов, добровольно согласился на свой расстрел?
В начале 1960-х гг. ни у кого из современников таких вопросов не возникало, все тогда безоговорочно верили официальным публикациям. Может быть потому, что в то время ещё не были открыты для историков архивы судебных процессов над Зиновьевым, Каменевым, Бухариным и другими, над фигурантами т.н. «Ленинградского дела», и мы тогда ещё не знали, что всем этим фигурантам следователи во время допросов обещали, что если они публично, на суде «признают свою вину», то им оставят жизнь и свободу, дадут другие имена и «спрячут» от общественности в глухих уголках Сибири и Дальнего Востока. Не читали мы тогда ещё и гениальный психологический роман английского писателя и философа Артура Кёстлера (1905–1983) «Слепящая тьма» («Darkness at Noon»), где он с потрясающей ясностью сумел объяснить нечеловеческую логику этого феномена: «признание» фигурантами сталинских судебных процессов несовершенных ими преступлений.
Комментируя не совсем понятное упорство генерала Серова в случае с О. Пеньковским, А. Хинштейн пишет: «Вряд ли им [Серовым] двигало тщеславие. Скорее, Серов хотел – пусть и заочно – отстоять свое честное имя, рассказав правду о себе и о своих гонителях, по крайней мере, такой, как она ему виделась».
Правда, насчет стремления сохранить своё «честное имя» в таком случае говорить не приходится. Как пишет в этом же томе в комментарии к дневникам Серова научный директор Российского военно-исторического общества, доктор исторических наук Михаил Мягков, речь ведь идет о человеке, который был «связан с подавлением восстания в Венгрии в 1956 году и преследованием политически неблагонадежных лиц», «уничтожении многих компрометирующих документов, связанных со сталинским временем» и ещё со многими и многими преступлениями сталинского и хрущевского периода. Тут, как говорят в нашем народе, чёрного кобеля не отмоешь добела.
Однако речь тут идет совсем о другом: о государственной политике самого высокого ранга. А фактически – о разглашении государственных секретов, которые ни в одном государстве никогда и ни за что не предаются гласности, о секретах, о которых государственному служащему нельзя говорить вслух, даже в предположительном плане, без риска нанести непоправимый урон своей Родине. Этим неписаным правилом руководствовались всегда, руководствуются и ныне во всех цивилизованных государствах.
История свидетельствует, что любая страна-субъект международных отношений имеет «в своем шкафу» государственные тайны, которые все сменяющие друг друга правительства не раскрывают для международной общественности десятилетиями, а то и дольше, а бывает, что не раскрывают и вообще.
Так, историки всех великих держав вот уже восемь десятков лет тщетно пытаются раскрыть содержание переговоров бывшего официального наследника Гитлера Рудольфа Гесса с английским правительством 10–12 мая 1941 года. Ничего у них не получается и, судя по всему, и не получится.
Британская энциклопедия, сообщая об этом случае, ещё и сегодня пишет, что Р. Гесс прилетел в Англию «по-видимому, без ведома Гитлера». У. Черчилль в своих послевоенных мемуарах пишет, что полёт Гесса 10 мая 1941 г. очень сильно интересовал Москву. И в 1942 году, когда Черчилль прибыл в Кремль для переговоров об открытии второго фронта, Сталин прямо спросил его об этом таинственном событии. Но британский премьер от ответа уклонился, сказав, что сам лично он с Гессом не встречался и потому о содержании бесед с ним информацией не располагает. Как говорится, комментарии излишни...
В случае с полковником Пеньковским публикатор дневников генерала Серова, несмотря на всю фантастичность предположений бывшего начальника ГРУ, полностью солидаризуется с позицией Ивана Александровича:
«То, о чем пишет Серов – это без преувеличения сенсация. По версии Серова, Пеньковский был агентом КГБ, подставленным англичанам и американцам».
Сам генерал в своем дневнике пишет так: «Я не уверен, но мне кажется, что в какой-то момент ему пообещали сохранить жизнь, если он будет следовать всем указаниям, и он снимался для кинокартины КГБ, позировал, закладывал тайники, проводя встречи и т.д.
Мне Грибанов рассказывал, что ему пообещали сохранить жизнь, когда он был уже арестован, видимо, с тем, чтобы он всё рассказал, и, как рассказывали участвовавшие в процессе товарищи, на суде он вел себя нагло, уверенно, беспечно, не ожидая приговора о высшей мере наказания». (Генерал-лейтенант О.М. Грибанов (1915–1992) в 1953–1964 гг. возглавлял советскую контрразведку. В 1965 г. был уволен из КГБ по служебному несоответствию, исключен из рядов КПСС. Под псевдонимом Олег Шмелев написал после этого детективную тетралогию «Ошибка резидента». В 1968 г. на киностудии им. М. Горького был поставлен популярный одноименный фильм с артистами Г. Жженовым и М. Ножкиным в главных ролях).
А. Хинштейн решительно поддерживает мнение И.А. Серова о феномене Пеньковского. «Ведь только ... после ареста и приговора, – пишет А. Хинштейн, – американцы и англичане окончательно перестали сомневаться в искренности намерений Пеньковского. А значит, исчезли и их опасения в подлинности его материалов». «Если версия, которую предлагаю я, имеет под собой основания, вся эта круговерть [суд над Пеньковским] – не более чем окончательная стадия гигантской операции КГБ. Операции, ставившей своей целью сразу несколько стратегических замыслов:
а) дезинформация Запада и внушение ему ложного чувства превосходства в гонке вооружений;
б) дискредитация начальника ГРУ И. Серова.
Как видно, обе эти задачи выполнены были блестяще...».
Правда, не совсем понятно, зачем А. Хинштейну понадобилось «топтаться» на этой версии.
Читая опубликованные сегодня дневниковые записи генерала Серова, невозможно не обратить внимания на два совпадения.
Первые публикации из их содержания, и, в частности, твердое убеждение генерала Серова о том, что полковник Пеньковский был агентом КГБ, внедренным в структуру ЦРУ с целью доставки американскому правительству дезинформации о качественном состоянии технического состояния Вооруженных сил СССР, об их значительном техническом отставании от американских вооруженных сил – эта информация в российских СМИ появилась в самом начале 2016 года.
Потом, в ноябре того же года, пришло время президентских выборов в США и победы в них Дональда Трампа над Хиллари Клинтон.
А вслед за этим, со ссылкой на разведывательные службы США, стали появляться первые заявления американских сенаторов и конгрессменов о вмешательстве русских хакеров в американские президентские выборы и о решающем влиянии этого вмешательства на результат этих выборов.
Случайное совпадение? Может быть...
Но когда Москва стала опровергать своё вмешательство в американские президентские выборы, более того, подвергла насмешкам эти фантастические, с её точки зрения, утверждения американских ведущих СМИ и потребовала фактических доказательств этих утверждений – она их не получила. Но не просто не получила. Вашингтон ответил: доказательства имеются, но мы не можем предать их гласности, потому что это нанесло бы ущерб государственным интересам США.
Фактически руководители американских спецслужб сказали следующее: мы располагаем этими доказательствами, но если мы их обнародуем, мы будем вынуждены раскрыть закрытую на этот счет информацию, и вот в этом-то случае русские уж точно узнают о наших просчетах.
И Москва в ответ замолчала. А следом последовали американские экономические санкции в адрес РФ. И очень жёсткие.
Беспрецедентная жёсткость этих американских санкций, бескомпромиссное выкручивание рук высшим бюрократам Европейского союза в поддержку этих санкций со стороны Вашингтона можно объяснить, в том числе и глубоко уязвленным самолюбием таких людей с Капитолийского холма, каким был, например сенатор Джон Маккейн (С 03.01.2015 г. – председатель Комитета Сената США по вооруженным силам).
После того, как 1 марта 2018 г. президент РФ в своем Послании Федеральному Собранию продемонстрировал образцы новых видов вооружений, многие из которых на десяток лет опережают американские, правящий класс Америки впал в ступор.
Дело в том, что начиная с шестидесятых годов прошлого столетия американская политическая элита пребывала в абсолютной уверенности в своем военно-техническом превосходстве над Россией.
В особенности, после того, как в 90-е годы их военные специалисты, что называется, пешком ходили по военным секретным лабораториям бывшего Советского Союза. И вот 1 марта 2018 года вдруг выяснилось, что пешком они ходили далеко не по всем коридорам… Разочарование, которое постигло правящий класс США в 2015–2018 гг. – это самое мягкое слово, характеризующее душевное состояние высшей американской политической элиты. Скорее уж можно употребить слово «шок». Американцы вдруг поняли, что все последние десятилетия русские просто прикидывались, что называется, «валенками» и «ватниками», а на самом-то деле даром времени не теряли…
Для того чтобы сделать хорошую мину при плохой игре лидеры правящего класса США придумали сказку о том, что русские хакеры внедрились в их компьютерные сети и решающим образом повлияли на мнение американских избирателей при голосовании за своих выборщиков. Д. Маккейн предпочел держаться этой версии до самой своей кончины.
А ведь, судя по дневникам генерала Серова, корни-то всей этой ситуации восходят к 60-м годам прошлого века. Всё тот же А. Хинштейн задает вопрос: кому было выгодно предательство Пеньковского? И отвечает с предельной определенностью: «Оно было выгодно... Советскому Союзу». И поясняет:
«...Янки стараниями Пеньковского свято уверились, будто Советы уступают им в гонке вооружений, и, убаюканные чувством превосходства, успокоились, расслабились. А тем временем, под шумок, советский ВПК семимильными шагами наверстывал упущенное, и обогнал-таки Америку. Такой вот, бином Ньютона».
Если исходить из того, что дневники генерала Серова действительно проливают свет на случай Пеньковского, тогда становится понятной причина не только стойкой и неприкрытой ненависти американского правящего класса к путинской России, но и их в буквальном смысле бескомпромиссность этой почти физиологической ненависти: нынешний правящий политический класс Америки никогда и ни за что не простит Москве свой геополитический проигрыш. И пока этот (именно нынешний состав этого класса) не сойдет с политической сцены – он будет бескомпромиссно воевать с Россией, вне зависимости от того, Путин ли будет руководить Россией или его преемники. Но это – их дело. Для нас же остается важным совсем другой вопрос: понимал ли генерал Серов, что его личная обида вошла в противоречие с интересами государства, которому он служил всю свою сознательную жизнь?
Разумеется, это только один аспект размышлений читателя над дневниковыми записями первого заместителя Л. Берии, и совсем не главный. Главное другое. Правдивые, а порою даже и откровенные, дневниковые записи сподвижника Хрущева и Берии позволяют не только специалистам-историкам, но и широкому читателю, интересующемуся историей нашего государства в советский его период, открытыми глазами, вместе с И.А. Серовым взглянуть на то, чем жило и как действовало в те годы высшее политическое руководство страны.
Автор: Владимир Дмитриевич Кузнечевский – доктор исторических наук
Источник:http://www.stoletie.ru |
