Писать совершенно объективно о людях типа В.Л. Покровского крайне сложно. С одной стороны — образ его зловещ и мрачен из-за крайней жестокости по отношению не только к пленным и населению, но и к собственным подчинённым, что сделало его фигуру одиозной даже в рядах Белого движения. С другой — пытливый ум, мощные организаторские способности, полководческий дар, бескомпромиссный патриотизм в борьбе за единую и неделимую Россию, что, кстати, и ныне не потеряло своей актуальности. Так кто же он, генерал Покровский? Отважный авантюрист, человек войны, или идейный борец с советской властью? Пусть читатель сам сделает свой вывод.

Виктор Леонидович Покровский родился 14 сентября 1889 года1 в Нижегородской губернии в дворянской семье. Окончил Одесский кадетский корпус, затем Павловское военное училище и в 1908 году в чине подпоручика прибыл в 10-й гренадерский Малороссийский генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского полк, дислоцировавшийся в г. Владимире. Однако пытливой натуре молодого пехотного офицера на земле оказалось тесно. В 1910 году Покровский задумал стать авиатором создававшегося Императорского военно-воздушного флота. Он окончил теоретические курсы авиации в Петербургском политехническом институте, а практические занятия по лётному делу проходил в Севастопольской авиашколе, где его и застала Первая мировая война. Успешно сдав экзамен на звание лётчика, Покровский был направлен в действующую армию, где с первых дней проявил себя как смелый авиатор, отлично выполнявший воздушную разведку, а в случае необходимости — и воздушные бои.

В 1915 году, после того как он со своим наблюдателем сбил в воздушном бою самолёт противника, Покровский получает орден Св. Георгия 4-й степени — самую почётную боевую награду в российской офицерской среде. Вскоре имя героического поручика попадает на страницы газет и журналов, он приобретает популярность и новую должность — командира 12-го армейского авиационного отряда, дислоцирующегося в Риге. Почти ни одного дня не проходит без боевых вылетов. Личный состав несёт потери. Покровский в дополнение к прежним ранениям зарабатывает контузию, перелом двух рёбер и обморожение рук. А к наградам добавляются ордена Св. Станислава 3-й степени, Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, Св. Станислава 2-й степени с мечами и Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом.

В.Л. Покровский не принял Февральскую революцию, а уж тем более Октябрьскую. Будучи уверенным, что советская власть губительна для России, он решил бороться с ней с оружием в руках, для чего приехал в Екатеринодар.

Обстановка на Кубани, пожелавшей стать самостоятельной республикой, сложилась непростая. Новое правительство не имело никакой вооружённой силы, надежды на то, что её опорой станет возвращавшаяся с фронта солдатская масса, не оправдались. И тут проявил себя неизвестный на Кубани, не казак по происхождению и даже не кавалерист капитан Покровский. Энергичный двадцативосьмилетний офицер принялся за формирование правительственного отряда из добровольцев. Материальные субсидии предоставили городской Биржевой комитет и Союз кубанских хлеборобов. Добровольцы разоружили большевизированные воинские части и взяли под охрану атаманский дворец.

К 18 января 1918 года обстановка накалилась до предела. Революционный совет Новороссийска потребовал от Кубанской рады признать советскую власть, расформировать добровольческие отряды и выдать организаторов движения. Кубанцы не приняли ультиматума. Используя отказ как повод к началу военных действий, большевики двинулись на столицу края. 20 января белые добровольческие отряды выступили им навстречу.

Первое боестолкновение с красными произошло у разъезда Энем, где погиб войсковой старшина Галаев, и все силы белых объединились под началом Покровского. 27 января у станции Георгие-Афипской в ночном бою его отряд одержал сокрушительную победу над превосходящими силами противника, который, потеряв 14 орудий, 60 пулемётов и более 4000 человек убитыми, ранеными и пленными, бежал к Новороссийску.

Так впервые блеснула полководческая звезда Покровского. Рада и атаман незамедлительно отметили его успех производством в полковники, минуя чин подполковника. Руководство края рассчитывало таким образом максимально расположить к себе единственную деятельную фигуру, предложившую свои услуги в столь тяжёлое время. Но для честолюбивого Покровского этого оказалось мало. Проявив недюжинные способности к интриге, молодой полковник добился назначения на должность командующего войсками Кубанской области3. Однако противостоять красным белые не смогли, и 28 февраля 1918 года войсковой атаман, правительство, казачья-горская фракция рады и большое число беженцев покинули Екатеринодар.

На следующий день в ауле Шенджий части были реорганизованы. Теперь отряд состоял из 1-го стрелкового полка, личный состав которого насчитывал более половины офицеров, Черкесского конного полка, артиллерийской батареи и ещё ряда небольших подразделений4. И тут неожиданно выяснилось, что Покровский популярен лишь в своём отряде, командиры же почти всех остальных частей подчиняться ему не хотели и тайно направились в Абхазию. Их постигла трагическая участь: все погибли в бою с красными.

Хотя судьба и наказала оппозиционеров, тем не менее их уход подорвал силы Покровского. Его отряд попал в окружение, и его спасло лишь соединение с Добровольческой армией. Впрочем, по мнению атамана Филимонова, «…спасение было взаимное. В спасении кубанцев было спасение добровольцев». Однако Кубанская рада героем дня посчитала Покровского, произведя недавнего полковника в генерал-майоры с мотивировкой «за умелую эвакуацию армии из Екатеринодара, приведшую к соединению с Корниловым». Покровский получил генеральский чин в 28 лет, история русской армии не знала столь молодых генералов со времён войны с Наполеоном. Данным производством краевые власти стремились поднять престиж командующего.

14 марта 1918 года вновь испечённый генерал прибыл в аул Шенджий для встречи с руководителями Добровольческой армии. «В комнату Корнилова, где, кроме хозяина, собрались генералы Алексеев, Эрдели, Романовский и я, — вспоминал А.И. Деникин, — вошёл молодой человек в черкеске, с генеральскими погонами — стройный, подтянутый, с каким-то холодным, металлическим выражением глаз, по-видимому, несколько смущённый своим новым чином, аудиторией и предстоящим разговором. Он произнёс краткое приветствие от имени кубанской власти и отряда. Познакомились с состоянием отряда, его деятельностью и перешли к самому важному вопросу: о соединении». Однако в этот раз полного соединения Кубанского отряда с силами Добровольческой армии не произошло: Покровский не хотел подчиняться Л.Г. Корнилову. Лавр Георгиевич же не терпел никакой партизанщины, поэтому, когда Кубанский отряд всё же влился в Добрармию, Покровский остался не у дел: Л.Г. Корнилов поставил ему особую задачу — сформировать регулярную 1-ю Кубанскую казачью дивизию и этим «…отстранил генерала Покровского от активного участия в жизни армии». Так или иначе, но в мартовском штурме Екатеринодара Покровский не участвовал.

31 марта в восьмом часу утра погиб Л.Г. Корнилов. Во главе армии встал А.И. Деникин, который снял осаду города и повёл войска на Дон. Отряд Покровского, состоявший из четырёх сотен казаков и черкесов, был оставлен новым командующим Добрармией на захваченной красными Кубани для поднятия восстаний. По мнению Деникина, Покровский подходил для этой роли более всего. «Покровский был молод, малого чина и военного стажа и никому не известен. Но проявлял кипучую энергию, был смел, жесток, властолюбив и не очень считался с "моральными предрассудками”. Как бы то ни было, он сделал то, чего не сумели сделать более солидные и чиновные люди: собрал отряд, который один только представлял собой фактическую силу, способную бороться и бить большевиков».

 Источник: Военно-исторический журнал