То, что мы видим сегодня на Украине, вполне можно
считать результатом долговременной, целенаправленной и чётко
спланированной работы. Работы по внедрению с середины 1950-х, и даже
раньше, националистов в высшие, средние и низовые руководящие звенья
вначале Западной Украины, а затем и всей Украинской ССР. С их помощью в
Западной Украине тщательно готовилась и приумножалась антисоветская, а,
по сути, русофобская «почва», которая затем, по мере ослабления СССР и,
соответственно, контрольных функций Центра стала распространяться в
других украинских регионах.
Причем внедрение националистов в украинскую компартию и их дальнейшее продвижение по карьерной лестнице началось еще в 1920-х.
Так, согласно сообщению начальника 4 Управления НКВД СССР Судоплатова замначальника 3 управления НКВД СССР Илюшину от 5 декабря 1942 г. (№ 7/с/97),
«...после разгрома петлюровщины … активные петлюровцы ушли в глубокое
подполье и лишь в 1921 году легализовались, вошли в УКП и использовали
легальные возможности для активизации националистической работы… Эти
лица с приходом немецких оккупантов на Украину оказались на службе у
немцев». Очевидно, что в последнее сталинское десятилетие (1944-1953
гг.) проникать в партийно-государственные органы Украины «западенцам»
было, мягко говоря, непросто. Зато потом...
Реабилитация в 1955-м, по инициативе Хрущева, лиц,
сотрудничавших с фашистскими оккупантами в годы войны, по мнению многих
экспертов, открыла клапаны для «политической натурализации»
возвратившихся в Украину бывших оуновцев, впоследствии в значительном
количестве перекрасившихся в комсомольцев и коммунистов.
А ведь возвращались они и из эмиграции отнюдь не «просоветской». По
оценкам ряда североамериканских и западногерманских источников (в том
числе, существовавшего в 1950 – начале 1970 гг. Мюнхенского института по
изучению СССР и Восточной Европы), не меньше трети украинских
националистов и членов их семей, реабилитированных в середине - второй
половине 1950 гг., стали к середине 1970-х руководителями райкомов,
обкомов, обл- и/или райисполкомов в Западной, Центральной и Юго-Западной
Украине. А также – руководителями разного ранга во многих украинских
министерствах, ведомствах, предприятиях, комсомольских и общественных
организациях, в том числе областного уровня.
По тем же оценкам, а также архивным документам местных партийных
органов, в начале 1980 гг. в общем контингенте обкома партии и райкомов
Львовской области доля лиц украинской национальности, реабилитированных в
1955-1959 гг., и репатриантов превышала 30%; по парторганам Волынской,
Ивано-Франковской и Тернопольской областей этот показатель составлял от
35% до 50%.
Параллельный процесс развивался и с внешней стороны, так как с
середины 1955 года возвращались украинцы и из-за заграницы. Причем, уже в
1955-1958 гг. вернулось, в целом, не меньше 50 тыс. чел., в последующие
10-15 лет – еще около 50 тыс.
И что интересно: сосланным оуновцам в 1940-х - начале
1950-х удавалось, в большинстве своем, устраиваться на золотые прииски
на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке. Поэтому возвращались они на
Украину с крупными денежными суммами.
Вовсе не бедными были и репатрианты из других стран. И почти сразу по
возвращении большинство сосланных и репатриантов покупали дома с
участками или строили свои, либо «встраивались» в дорогостоящие по тем
временам жилищно-строительные кооперативы.
Очевидно, после хрущевской реабилитации 1955 года руководство ОУН и
других националистических закордонных структур приняло в 1955-1956 гг.
решения о постепенном внедрении в партийные и государственные структуры
Украинской ССР. Отмечалось, что неодолимых препятствий со стороны
местных властей не будет. Словом, националисты изменили тактику, стали
всячески поддерживать «прозападных» антисоветских диссидентов на
Украине, умело внедрять в общественное сознание шовинистические оценки и
призывы через издательства и СМИ Украинской ССР. По данным
историка-политолога Клима Дмитрука, эти мероприятия курировались
разведками Запада. К тому же в СССР не решались сильно «давить» на
восточноевропейские страны, через территории которых (за исключением
разве что Румынии) на Украину из-за рубежа продолжали проникать как
экс-оуновцы, так и новая, более подготовленная, поросль националистов.
Украинское руководство, повторим, прямо или косвенно поощряло эти
тенденции. К примеру, на заседании Политбюро 21 октября 1965 года
обсуждался проект ЦК КПУ, инициированный главой ЦК компартии Украины
Петром Шелестом, о предоставлении Украине права самостоятельного участия
во внешнеэкономической деятельности. Такого себе не позволяла ни одна
другая союзная республика. Уже само появление столь одиозного проекта
показывает, что в руководстве Украинской ССР фактически продвигали
«перспективные» идеи законспирированных националистов.
По ряду оценок, если бы этот проект удался, следом за
ним последовали бы аналогичные требования прибалтийских и закавказских
республик.
Поэтому в Москве не сочли нужным пойти навстречу просьбе Киева, хотя
это предложение и поддержал выходец из Полтавщины, глава президиума
Верховного совета СССР Н.В. Подгорный. Более того, по воспоминаниям А.И.
Микояна, именно тогда Шелеста не просто «поставили на место», но и
вычеркнули из списка «друзей Брежнева». Впрочем, и после этого влияние
«украинской группы» в Кремле оставалось весомым, и Шелеста освободили от
должности только через шесть лет, а Подгорного – через 11.
Между тем, еще в сентябре 1965 года в ЦК КПСС поступило анонимное
письмо: «...На Украине все больше накаляется атмосфера на почве
национального вопроса, в связи с желанием кое-кого в Киеве провести так
называемую украинизацию школ и вузов... Неужели в ЦК КПСС не ясно, что
нарушение любого статус-кво, а тем более в данном вопросе на Украине,
вызовет враждебные отношения между русскими и украинцами, возбудит у
очень многих низменные страсти в угоду и на потребу канадским
украинцам?..». Но разбор даже этого «сигнала», заметим, не привел к
отставке П. Шелеста.
Кроме того, «возвращенцам» не чинилось препятствий для
вступления в комсомол или в партию. Правда, некоторым для этого
приходилось менять фамилии, но то была, конечно, невысокая плата за
продвижение по карьерной лестнице.
По инициативе Шелеста в конце 1960-х в украинских гуманитарных и
многих технических вузах был негласно введен обязательный экзамен по
украинскому языку, что, кстати, приветствовали многие СМИ украинской
диаспоры в Северной Америке, ФРГ, Австралии, Аргентине. Они считали, что
это распоряжение приостановит «русификацию» и советизацию Украины.
Впоследствии это решение было «спущено на тормозах», но и после этого
многие преподаватели требовали от абитуриентов, студентов и соискателей
научных званий, особенно в Западной Украине, сдавать экзамены на
украинским языке.
А примерно с середины 1970-х в связи с дальнейшим усилением позиций
украинского (особенно брежневско-днепропетровского) клана в высшем
руководстве СССР и КПСС натурализация националистов стала едва ли не
бесконтрольной. Чему опять же способствовало мягкое в целом отношение
руководства Украины в течение, подчеркнем, всего послесталинского
периода к росту националистических тенденций в республике. А замена
Шелеста на Щербицкого привела лишь к более завуалированному развитию
национализма, причем, весьма изощренными, можно даже сказать,
иезуитскими способами.
Ну, что, казалось бы, плохого в том, что, в частности, стало расти
количество школ с русским языком обучения, увеличилось число СМИ, в т.ч.
радио- и телепрограмм на русском языке? Что быстро стали расти тиражи
литературы на русском языке? Однако это вызывало скрытое недовольство в
националистически настроенных кругах Украины, способствовало усилению
таких настроений в обществе.
Вместе с тем, по данным исследовательской группы
интернет-портала СНГ, Украина по-прежнему оставалась в привилегированном
положении по сравнению с РСФСР, которая не имела даже собственной
академии наук в отличие от Украинской и других союзных республик.
При П. Шелесте, возглавившем в 1963 году ЦК КПУ, стало издаваться
больше украиноязычной литературы и периодики, а начался этот процесс с
1955 года. На официальных и других мероприятиях представители властей
советовали выступавшим говорить на украинском языке. При этом
численность КПУ за 1960–1970 годы выросла рекордно, - в сравнении с
ростом числа членов компартий других союзных республик, - почти на 1
млн. чел.
Активное развитие получило и прозападно настроенное
националистическое диссидентство в Украине, минимум треть деятелей
которого составляли, опять-таки, бывшие оуновцы. В Львовской и
Ивано-Франковской областях еще в конце 1950-х возникли подпольные группы
«Украинский рабоче-крестьянский союз», «Группа юристов и историков»,
«Незалежность». Они обсуждали варианты десоветизации Украины и ее выхода
из состава СССР. А в феврале 1963 года на конференции по вопросам
культуры и украинского языка в Киевском университете некоторые участники
предложили придать украинскому языку статус государственного.
Надлежащих мер в отношении таких групп на Украине не применялось.
Выходит, адепты продвижения Украины к «самостийности» имелись и в
руководстве КГБ СССР.
В этой связи примечательно, что лидер мельниковцев (по фамилии
главаря одной из группировок ОУН – А. Мельника) А. Каминский в 1970 году
издал в США и Канаде объемную книгу «За современную концепцию
украинской революции». Ее можно было достать через букинистов во многих
городах Украины, на книжных развалах, в обществах книголюбов, у
иностранных корреспондентов. Как утверждал А. Каминский, «национальная
революция в Украине вполне возможна, и ее нужно готовить. Причем для
этого не нужны (уже не нужны! - И.Л.) подпольные структуры...
Чтобы сплотить народ против советского режима, достаточно эволюционных
возможностей». А в основу линии на такую революцию нужно «положить
сохранение собственного языка, культуры, национальной самобытности,
любовь к родному народу, традициям». И если «умело использовать
международную и внутреннюю ситуацию, можно рассчитывать на успех...».
Поэтому мельниковцы и бандеровцы примерно с середины 1960-х
отказывались от прежде главной для них подпольной борьбы,
переориентировавшись, по экспертным оценкам интернет-портала СНГ и ряда
других источников, в тактических соображениях на поддержку украинского
диссидентства в любых его формах и проявлениях. Особенно – на поддержку
инспирированной Западом «защиты прав человека в СССР», в которую весьма
искусно включали националистический подтекст. Во всяком случае,
посредственный творческий работник на Украине, и не только там, нередко
становился широко рекламируемым «узником совести» или получал не менее
эффектные западные «ярлыки» того же рода.
Развитию этих тенденций способствовало то обстоятельство, что идеи
русофобской «незалежности», пусть в тот период и не публично, разделяло
немалое число украинских партгосфунционеров.
Весь советский период на Украине практически происходила успешная смычка националистического движения с партгосаппаратом.
А поскольку немалое число его представителей произрастало из
оуновского движения, то этот тайный союз, в конечном итоге, оказался
успешным. Для националистов и их западных покровителей, разумеется. В
этой связи примечательно также создание в 1970-х - начале 1980-х гг.
советских экспортных газопроводов в основном на территории Украинской
ССР. Многие СМИ украинской диаспоры в тот период и позже отмечали, что с
обретением Украиной «незалежности» она сможет диктовать свои условия
России и будет держать ее на прочном «крючке». Сегодня предпринимается
очередная подобная попытка, но, как и прежде, вряд ли что-нибудь путное
из этого у «нэзалэжной» получится.
Автор: Игорь Леонидов
Источник:http://www.stoletie.ru/ |