В прошлые столетия в русской армии тоже существовали отряды, действовавшие в тылу противника, внезапно нападающие и стремительно исчезающие. Вот только были такие отряды, как правило, конными. Вряд ли легкую кавалерию можно сравнивать с нынешним разведчиком - диверсантом. Конный, как говорится, пешему не товарищ. Разные у них способы действий, разная выучка. Гусары и казаки из отряда Дениса Давыдова в 1812 году воевали совсем не так, как бойцы ОМСБОНА в Великую Отечественную и группы "Каскад” в Афганистане.

Иногда предшественниками спецназа считают гвардию. Конечно, гвардейские части были военной элитой, но предназначались- то они для обычных открытых боев, а отнюдь не для «малой войны» и спецопераций.

Пожалуй, ближе всего к нынешнему спецназовцу стояли знаменитые кубанские пластуны. Украинское слово «пластун» можно перевести как «ползающий». Выражение «ползать по – пластунски» известно многим, но далеко не все знают, откуда именно оно пошло.

Пластуны не могли в конном строю, знаменитой казачьей "лавой” врубиться во вражеский строй. Их не учили держать равнение и дистанцию в строю, "не кланяясь пулям.”

Зато они умели незаметно подкрасться, подползти, подобраться к ничего не подозревающему противнику, беззвучно зарезать или похитить часового. Пластун мог долгими часами лежать или сидеть в засаде, виртуозно владеть кинжалом. Солдат регулярной пехоты в то время вооружали гладкоствольными ружьями, стрелявшими очень недалеко. Пластуны же предпочитали нарезные ружья-штуцер, бившие гораздо дальше.

Само собой разумеется, что стрелять пластун должен был прекрасно. После особенно удачного выстрела пластуны никогда не хвалили сделавшего его товарища, они нахваливали его штуцер.

История пластунов начинается с 1787 года, когда по указу Екатерины Второй запорожцы начали переселяться на Кубань. Здесь, в бесконечных плавнях реки Кубань, украинским казакам пришлось столкнуться с небольшими пешими отрядами горцев, скрытно пробирающимися в русский тыл через камышовые заросли.

Для того, чтобы успешно противодействовать таким нападениям, казакам пришлось овладевать принципиально новой для них тактикой - не гнаться по степям на конях за противником, а сделаться пешими следопытами, способными подмечать все следы в нескончаемых плавнях, уметь воевать небольшими группами, не больше 10 человек. Они и защищали свои станицы от внезапных нападений, и сами ходили на враждебную территорию в разведку.

С 1842 года пластуны были признаны официально, и для них заведены были штаты: по шестидесяти на конный казачий полк и по девяносто шести на пеший батальон.

Но в течение нескольких десятилетий способности пеших казаков было невостребованы на «больших» войнах. При Аустерлице или Бородино им бы действительно было нечего делать. Их единственной задачей была охрана родных станиц.

Все изменилось во время Крымской войны 1853-1856 годов. Осада Севастополя войсками союзников потребовала от русской армии изменения приемов боя.

Понадобились люди, способные незаметно подползти к вражеским стрелкам - штуцерникам, молниеносно уничтожить их холодным оружием и исчезнуть, прежде чем противник успеет понять, что происходит. Требовались те, кто мог неожиданно напасть на вражескую батарею и вывести из строя пушки. В регулярной армии солдат, привыкших к такой войне, не было.

Вот тогда-то и вспомнили о кубанских пластунах. В Севастополь были срочно откомандированы два пластунских батальона. Здесь они действовали настолько удачно, что командование срочно потребовало прислать новых пластунов. Начался набор добровольцев еще в две роты, которые должны были отправиться в Крым.

Тем временем в Севастополе начали формировать пластунские команды из обычных пехотинцев и матросов. Кубанцы были крайне недовольны таким решением. «Из кацапов пластунов не выйдет», - утверждали они. Но быстро выяснилось, что очень даже выйдет. Знаменитый матрос Кошка был отнюдь не единственным героем вылазок, способным действовать не хуже настоящего пластуна. Формирование все новых и новых пластунских команд продолжалось и после окончания Крымской войны.