Будущий полководец родился в селении Прохоровка Полтавской губернии Золотоношского уезда. Отец Дмитрия, Петр Иванович, служил в течение 15 лет прохоровским сотником, а затем золотоношским городничим. Детство Дмитрия прошло среди бурного украинского приволья. Отец не прочил сыну военной карьеры - его дальнейшую судьбу решил случай. В семье Неверовских часто бывал знаменитый сановник екатерининской эпохи граф П.В. Завадовский. Он и решил взять отрока в Санкт-Петербург. По ходатайству графа 15-летний Неверовский был зачислен в лейб-гвардии Семеновский полк. Для молодого человека это было очень почетно. Этот полк был не только боевой единицей, но и своеобразным учебным заведением, в котором, проходя службу, постигали азы военного искусства молодые дворяне, некоторые из них стали впоследствии выдающимися военачальниками. Молодой Неверовский с головой окунулся в военную службу, не чураясь никакой работы. Через год он стал сержантом.
В 1787 г. Неверовский уже в чине поручика был определен в Малороссийский кирасирский полк, а затем переведен в Архангелогородский мушкетерский полк. Однако молодой офицер тяготился обыденной мирной военной службой и жаждал активной деятельности. Вопреки увещеваниям родственников и графа Завадовского (грозившегося лишить его своего покровительства) Неверовский испросил перевода в армейский полк, находящийся на южной границе, где шли военные действия с Турцией.
Первое боевое крещение офицер получил в 1788 г. в сражении на р. Сальче, где войска украинской армии под командованием генерала Н.В. Репнина в жестоком бою разгромили большой турецкий отряд и преследовали его вплоть до Измаила. Пренебрегая опасностью, Неверовский шел в атаку впереди солдатского строя. Именно тогда стал знаменитым его клич: "В штыки! В штыки!". Впоследствии Неверовский принимал участие в покорении Бендерской крепости, а после заключения мира с Турцией, в 1791 г., был переведен в армию, действовавшую против поляков. В Польше он отличился в сражениях при Деревице и Городище. За отличие в боях Неверовский получил чин капитана. В 1794 г. под командованием А.В. Суворова он принял участие в варшавском походе и сражении при Мацеовичах, где был взят в плен предводитель польского восстания Т. Костюшко. Особенно отличился Неверовский при взятии предместья Варшавы Праги в октябре 1794 г. За участие в польской кампании он получил чин секунд-майора и золотой пражский крест. "Сам русский Марс", - говорил Суворов, представляя Неверовского к очередному званию.
После окончания польской кампании 4-й батальон Екатерининского егерского полка, в котором служил Неверовский, был расформирован. В декабре 1797 г. он получил назначение в Малороссийский гренадерский полк. Этот период жизни офицера не отмечен участием в боях, но именно тогда завершилось становление Неверовского как не только боевого офицера, но и полководца и воспитателя. Этот процесс происходил в сложное время для русской армии. Павел I стремился перестроить ее по прусскому образцу. Как и большинство русских офицеров, Неверовский не принимал этого. Он считал, что не слепая храбрость приносит успех, а воинское искусство. И обучение ему вырабатывает "на себя надежность". Воин и в мирное время, отмечал он, - на войне.
Отстаивая свои позиции, Неверовский быстро достиг результатов. Части, которыми он командовал, заметно отличались от других своей выучкой, владением "смелой нападательной тактикой". Подобно Суворову, Неверовский не вводил приемов обучения, связанных с отступлением и обороной. Он считал, что солдаты в ходе смелых атак, обороняясь и отступая, будут драться с упорством, непрерывно нападая на противника.
В 1803 г. впервые в России стали создавать полки морской пехоты. Они формировались из возникших тремя годами ранее морских батальонов. Неверовский был назначен командиром первого из них. Ему пришлось вникать в непривычную для него жизнь морских пехотинцев, деятельно готовить их к сражению на воде и суше. В сентябре 1803 г. Неверовский произведен в полковники, а в 1804 г. - в генерал-майоры с назначением шефом 3-го морского полка, расположенного в Ревеле.
В 1805 г. по инициативе Англии для борьбы с Наполеоном была создана 3-я коалиция. В нее вошли Англия, Австрия, Неаполитанское королевство, Швеция и Россия. Союзники намеревались наступать на Францию с трех направлений: из Италии, Баварии и Северной Германии. Третьему морскому полку Неверовского предстояло погрузиться на корабли и в числе других войск под командованием графа Толстого выступить против Наполеона. Однако активных боевых действий полку вести не пришлось. Тем не менее по возвращении из Шведской Померании в марте 1806 г., представляя Александру I свой батальон, Неверовский удостоился бриллианта с руки императора и ордена Св. Владимира III степени.
Успешное командование полком повлияло на дальнейшую судьбу Неверовского. В 1807 г. он был назначен шефом Павловского гренадерского полка. Это было очень почетное назначение. Полк имел богатые боевые традиции. За успешные боевые действия он был переведен в гвардию и получил георгиевские знамена. В память о сражениях павловцы носили гренадерки, на которых были выбиты имена воинов, отличившихся в боях.
Командуя полком, Неверовский применял свою систему обучения. Так, он придавал большое значение одиночной системе обучения, развитию инициативы у солдат. Серьезное внимание обращалось на сбережение ружей ("яко первейших предметов на службе"). В Павловском полку нередко происходили состязания в стрельбе, а в то время на обучение отпускалось лишь 6 патронов в год! Во время стрельб, будучи сам отличным стрелком, Неверовский брал у промахнувшегося ружье и стрелял метко в цель, говоря: "Вот как надо стрелять павловскому гренадеру!".
В конце 1811 г. по поручению Александра I Неверовский приступил к формированию новой 27-й дивизии. Прощаясь с Павловским полком, он отмечал в приказе: "Прощайте, молодцы-гренадеры, не поминайте лихом своего командира. Я же это время и вас никогда не забуду!".
В конце апреля 1812 г. формирование дивизии было завершено. В дивизию вошли 6 полков: Одесский, Тарнопольский, Виленский и Симбирский пехотные, а также 49 и 50-й егерские. Ее численность составляла свыше 8 тыс. человек. Уже в мае дивизия двинулась на соединение со 2-й армией князя П.И. Багратиона. Соединение произошло в конце июня в г. Новогрудке. Багратион, выслушав доклад, сказал: "Отдыхать нет времени - армия вступает в бой. Идем на соединение с 1-й армией". Армия Багратиона, ведя арьергардные бои с втрое большим по численности противником, стремительно продвигалась к северу. "В 22 дня, - вспоминал впоследствии Неверовский, - сделали мы до 800 верст и совершали марши не менее 40-45 верст в день".
В конце июля 1 и 2-я Западные армии соединились под Смоленском. Основные французские войска были сосредоточены в районе Витебска. Отсюда к Смоленску шли три дороги: через Поречье, Рудню, г. Красное. Наступлением по первому пути французы рассчитывали отбросить русские армии к югу; по 2-му - ударить во фронт, а по 3-му пути обойти русскую армию с тыла и отрезать от основных баз снабжения. В обстановке неизвестности, в ожидании французских ударов войска обеих русских армий маневрировали, занимая то одни, то другие позиции. Неверовский получил приказ Багратиона направляться по Красненской дороге. Наполеон, оставив прикрытие на Рудненской дороге, 1 августа перешел через Днепр.
Для удара на Смоленск было сосредоточено 5 пехотных и 4 кавалерийских корпуса, гвардия. В голове армии шли 3 кавалерийских корпуса маршала Й. Мюрата. Общая численность группировки достигала свыше 22 тыс. человек. Отряд же Неверовского не превышал 7 тыс. человек. В Красном были оставлены два егерских полка и столько же орудий. Утром 2 августа кавалерия Мюрата прошла Ляды и двинулась на Красное. Неверовский принял решение сдерживать противника до последней возможности, а потом отходить к Смоленску.
Дорога от Красного к Смоленску проходила по плотине. Учитывая огромное неравенство сил и уязвимость местности, Неверовский решил оставить город и дать сражение восточнее его. В центре боевого порядка расположились Полтавский и Симбирский полки. Фланги были укреплены конницей (правый - казаками, левый - харьковскими драгунами). Вскоре подошли французские войска. Это была конница Мюрата и пехотная дивизия Ледрю. Не ожидая встретить здесь значительного сопротивления, французы стали брать Красное в кольцо. Мюрат, как и предполагал Неверовский, начал обходить левый фланг русских войск. Харьковские драгуны, стоявшие здесь, были быстро опрокинуты. Артиллерия, размещенная сзади, не смогла остановить французскую конницу. И была взята неприятелем. Дивизии Неверовского, оставшейся без артиллерии, с фронта угрожала пехота маршала М. Нея, а конница Мюрата стремилась совершить обход с флангов. Отступая под натиском превосходящих сил французов, Неверовский, дождавшись подхода егерских полков из Красного, построил войска в несколько каре и стал отходить к Смоленску. Видя упорное сопротивление русских, Ней предложил Мюрату подвезти оставленные в Красном 60 орудий и расстрелять обороняющихся. Но Мюрат не принял предложения. Он снова и снова посылал кавалеристов в атаку. Около 40 раз французы атаковывали русских. Неверовский, умело используя местность, постепенно отходил к Смоленску и к концу дня достиг его. Потери были довольно велики - около 1200 рядовых и 20 офицеров.
Сражение дивизии Неверовского, сумевшей отбиться от огромной армии Мюрата у Красного, произвело сильное впечатление. В русской армии восхищались боевыми качествами дивизии. Неожиданное для Наполеона сопротивление русской дивизии сорвало его замысел внезапно выйти к Смоленску, овладеть им, а затем ударить по русской армии с тыла. Дивизия Неверовского задержала продвижение французов на целые сутки. Князь Багратион докладывал Александру I: ":Можно даже сказать, что примера такой храбрости ни в какой иной армии показать нельзя".
Отступая к Смоленску, отряд Неверовского соединился с войсками генерала Н. Раевского. 27-я дивизия заняла оборону на левом фланге в предместье Рачевка. Здесь в течение 4-5 августа войска Неверовского сдерживали натиск превосходящих сил противника. В Рачинском предместье, а именно прорывом на этом направлении, Наполеон рассчитывал отрезать обороняющихся от Днепра. Под покровом ночи русские войска, оставив для прикрытия несколько егерских полков, начали покидать Смоленск. Уходила и сильно поредевшая 27-я дивизия.
Взятие Смоленска было значительным успехом для Наполеона. Теперь русская армия до самой Москвы не имела крупных опорных пунктов. Но, отходя, русская армия деятельно готовилась к решительному сражению. У деревни Шевардино был сооружен редут, представлявший правильный пятиугольник, окруженный по периметру земляным валом и глубоким рвом. Укрепление предназначалось для круговой обороны. Оборонять его было поручено отряду, в который входила и 27-я дивизия. Отряд возглавлял генерал-лейтенант А.И. Горчаков. Русские войска имели около 8 тыс. пехоты, 4 тыс. кавалерии и 36 орудий. Пехотные полки 27-й дивизии построились в две линии батальонных колонн. Заняв место непосредственно у редута, егеря в составе сводного отряда заняли позиции несколько впереди и первыми встретили неприятеля. Они открыли огонь во фланг вражеского корпуса, мешая развертыванию сил французов. Наполеон твердо решил овладеть редутом. Он бросил свыше 30 тыс. пехоты, 10 тыс. конницы и 186 орудий. В помощь одному из егерских полков, оказавшемуся на направлении главного удара, Неверовский выделил Тарнопольский полк. Батальоны 27-й дивизии более 10 раз ходили в атаку. Вскоре прибыл Багратион со 2-й гренадерской дивизией. Он и произвел последнюю атаку. Кутузов считал, что удерживать редут следует до тех пор, пока войска 2-й Западной армии устроятся на новой позиции за Каменным оврагом. С наступлением ночи надобность в этом отпала, и отряд Горчакова в полном порядке начал отход. Бой за Шевардинский редут был очень напряженным и кровопролитным. Об этом можно судить по потерям дивизии Неверовского. Накануне сражения она, пополнившись 4 тыс. рекрутов, составляла 6 тыс. человек, а после боя осталось лишь 3 тысячи... Шевардинский бой имел большое значение. Он дал русским возможность выиграть время для завершения оборонительных работ на Бородинской позиции, уточнить численность группировки сил противника, определить направление его главного удара.
В Бородинском сражении 27-я дивизия сыграла значительную роль. Она входила в состав 8-го корпуса генерал-лейтенанта М.М. Бороздина и была расположена на левом фланге русских войск. С началом сражения 8-й корпус, оборонявший Семеновские флеши, оказался в центре событий. На этом участке Наполеон сосредоточил 45 тыс. кавалерии и пехоты, свыше 400 орудий. Им противостояло всего 20 тыс. русских. Бои за Семеновские флеши были настолько ожесточенными, что привели к огромным потерям с обеих сторон. Дивизия генерала Воронцова, входившая в 8-й корпус, была почти вся истреблена. Неверовский принял решение с остатками своих войск ударить в штыки. 27-я дивизия понесла значительные потери. За Бородинское сражение он был произведен в генерал-лейтенанты.
С началом отхода от Москвы русских войск дивизия Неверовского поступила в распоряжение генерала Милорадовича и действовала в арьергарде. Ее путь пролегал вначале по Рязанской дороге, но потом вслед за основной армией дивизия перешла на Калужское направление. 27-я дивизия принимала непосредственное участие в сражениях под Красной Пахрой, Вороновом, Красным, Малоярославцем. Дивизия так поредела, что ее оставили в Вильно для переформирования.
Весной 1813 г. 27-я выступила из Вильно. Она вошла в состав корпуса генерала Сакена, а впоследствии - в Силезскую армию прусского генерала Блюхера. Дивизия принимала активное участие почти во всех сражениях Силезской армии. Одно из них - Лейпцигское ("битва народов") стало для Неверовского роковым. 21 октября 1813 г. смертельно раненный, он, не приходя в сознание, умер. С воинскими почестями был похоронен в г. Галле. В 1912 г. прах Дмитрия Петровича был перевезен в Россию и захоронен на Бородинском поле, недалеко от тех мест, где проходили бои за Семеновские флеши. |
