То, что Финляндия воевала на стороне гитлеровской Германии, знают, наверное, все. Но вспоминают об этом как-то нечасто. На фоне главного врага – немцев – это как бы враг второстепенный. И потому об участии финнов в войне против нашей страны, как и об участии других «второстепенных врагов», порой не упоминают.

Не так давно широко отмечалось 75-летие окончательного снятия блокады Ленинграда. 14 января 1944 года началась Ленинградско-Новгородская наступательная операция, в ходе которой советские войска сначала отбросили немцев от города, а затем изгнали из Ленинградской, Калининской и частично Псковской областей, и приступили к освобождению Эстонии.

Это действительно важная дата в истории Великой Отечественной – и с военно-стратегической, и с духовно-нравственной точек зрения. Блокада Ленинграда, длившаяся почти два года и пять месяцев (с 8 сентября 1941-го по 27 января 1944 года), была одной из самых героических и одновременно трагических страниц войны. Это история мужества и преодоления: голода, холода, обстрелов, бомбёжек. История борьбы за жизнь и за Победу.

Но есть в блокаде Ленинграда один момент, о котором тоже забывать нельзя.

В январе 1944-го блокада действительно была снята, но враг под стенами города ещё оставался. Этим врагом были финны. Финские войска ещё несколько месяцев занимали позиции в трёх десятках километров к северу от города.

Линия фронта тянулась от Сестрорецка на Финском заливе, до Ладожского озера. Отбросили финнов от города и освободили Карельский перешеек наши войска только в июне, в ходе Выборгской наступательной операции. А чуть позже началось и освобождение Карелии.

О «второстепенных врагах» у нас действительно говорят нечасто. Или стараются не упоминать о них сознательно, исходя из политических соображений. Некоторые из таких соображений уходят ещё в советские времена. Целый ряд социалистических стран – Румыния, Венгрия, Болгария – до того, как стать социалистическими, воевали на стороне Германии. Это не говоря уже о ГДР. В Чехословакии и Югославии также имелись республики, а в прошлом – самостоятельные государства (Словакия и Хорватия), которые являлись германскими сателлитами. Румынские, венгерские, хорватские, словацкие войска участвовали в войне против СССР и установлении оккупационного режима.

Однако новое состояние этих государств – как социалистических и народных, как союзников СССР, накладывало на освещение их участия в войне определённые ограничения. Или, по крайней мере, оговорки вроде того, что «тогда» эти страны были одними, а «теперь» стали совсем другими. Во многом это действительно было так, тем более что переоценка прошлого в них действительно происходила.

Финляндия после войны ни социалистическим государством, ни страной-участницей Варшавского договора не стала. Но отношения Советского Союза с ней строились как добрососедские.

В Кремле дорожили нейтральным статусом Финляндии и миролюбивыми отношениями с СССР, а та с успехом использовала это в своих экономических интересах. Вот потому внимание на финском «вкладе» в войну особо не акцентировалось. Кое-что из этого подхода перешло и на современные российско-финляндские отношения.

Есть и другой момент, способствующий умолчанию. Состоит он в стремлении рассматривать Финляндию как «жертву сталинского режима» и «российской оккупации», которая не захотела стать ещё одной советской республикой, и отстаивала свою независимость. Иными словами, чуть ли не вела справедливую войну. Отсчёт в этом случае ведут от Советско-финской войны как примера «советско-российской агрессии».

Нет необходимости лишний раз говорить об этой войне и о той международной военно-политической обстановке, которая сложилась накануне её и в итоге привела к конфликту. Напоминать о том, что же советское правительство предлагало финскому в обмен на некоторое удаление границы от Ленинграда, и о позиции Хельсинки по этому вопросу. И о том, благодаря кому и чему Финляндия вообще обрела независимость и получила те границы, которые потребовалось пересматривать в 1939 году. И что рождалось финское государство в ходе собственной, финской, гражданской войны и путём силового подавления политических противников.

Обратимся сразу к так называемой «Войне-продолжению», в которой Финляндия под лозунгом реванша за поражение в «Зимней войне» выступила на стороне Германии. Причём боевые действия её руководство начало лишь тогда, когда посчитало, что верх одержит Германия (урок 1940 года пошёл впрок, и финны боялись возможного советского наступления).

Так вот, если бы Финляндия, как утверждала маннергеймовская пропаганда и её современные российские поклонники, хотела «восстановить справедливость» и «вернуть утраченное», финские войска не вышли бы за линию советско-финляндской границы 1939 года.

Но они вышли, захватив значительные территории Карелии с Петрозаводском и часть Ленинградской области и намереваясь сделать их финляндскими. И уж никак не обойти роль Финляндии в организации блокады Ленинграда. А ведь финские войска должны были не только наступать на город, но и соединиться с немецкими между Ладожским и Онежским озёрами, тем самым создав второе кольцо блокады. Оно точно бы задушило Ленинград (согласно гитлеровским планам, он, как известно, подлежал уничтожению). Берега Ладожского озера были бы захвачены врагом, и «Дороги жизни», спасшей Ленинград, просто бы не было. И только упорное сопротивление Красной армии, отбившей у немцев в декабре 1941 года Тихвин, удержавшей юго-восточный берег Ладоги и остановившей продвижение финнов в Карелии (и, конечно, не пустившей немцев и финнов в сам город), сорвало эти планы.

Мифом является и утверждение о «благородстве» финнов и самого К. Маннергейма, якобы не желавших разрушения Ленинграда и нормально относившихся к населению оккупированных территорий. И дело не только в их соучастии в блокаде, обернувшейся гибелью сотен тысяч человек.

На оккупированных территориях финны устанавливали жестокий режим, главными чертами которого стали русофобия, разжигание межнациональных противоречий между карелами и русскими и дискриминация последних, стремление изменить этно-демографическую ситуацию.

Финская оккупационная политика, с учётом местных реалий, повторяла основные моменты политики немецкой.

Вот одна из многочисленных иллюстраций такой политики. Это выдержка из материала, подготовленного разведывательным отделом штаба Карельского фронта в апреле – мае 1942 года и озаглавленного «Действия белофиннов на временно оккупированной территории». Данный экземпляр 14 мая 1942 года был передан из 2-го Управления ГРУ Генерального штаба в 7-й Отдел политического управления Красной армии. Итак, вот он.

«[… 5. Отношение белофиннов к карельскому и русскому населению.

Финская военщина заявляет, что одной из причин выступления Финляндии против Советского Союза является освобождение карельского населения из-под ига большевизма. Этот аргумент финны используют в целях скрытия действительных причин настоящей войны перед своим населением. С другой стороны, этой демагогией финны хотят одурманить оставшееся на занятой территории карельское население.

Финское командование проводит на временно оккупированной территории систему мероприятий, главной особенностью которых является резкое разграничение между русским и карельским населением. Военные власти к русскому населению относятся враждебно. Это определяет все действия. Совсем другое отношение к карельскому населению. Военные власти, стремясь укрепить своё положение на занятой территории, проводят ряд мероприятий. Содержание этой работы сводится к следующему. Командование финских подразделений выделяет так называемых офицеров-культурников, которые, продвигаясь на занятой территории вместе с передовыми частями, проводят разъяснительную работу среди карельского населения. Кроме офицеров-просветителей, пропагандистскую работу среди карельского населения проводят так называемые корреспонденты. Причём и корреспонденты, и офицеры в своей работе по «просвещению» карелов руководствуются следующими указаниями военного командования:

1.    Пробудить сочувствие к карельскому народу среди финских солдат, которые должны относиться к карелам не как к своим врагам, а как к своему родственному братскому народу. Убедить карелов, что финские войска пришли освобождать, находящийся под гнётом русских, карельский народ.

2.    Доказать карельскому населению, что русские на карельской земле не в силах были построить крепкое устойчивое хозяйство. Разъяснить, что средства использовались русскими не для развития карельского народного хозяйства, а для мировой революции.

3.    Объяснить, что карельское население должно спокойно продолжать работу на прежних местах.

4.    Снабжать население газетами и принять все меры к изданию новых газет для местного населения.

Основной формой проведения пропагандистской работы являются общие собрания, по населённым пунктам. Офицеры-просветители и корреспонденты имеют указания проводить собрания немедленно, как только передовые части войдут в соприкосновение с местным населением.

Всё оставшееся на временно занятой территории трудоспособное население привлекается военными местными властями к трудовой повинности. Карелы, наравне с финнами, используются на более лучших работах. Русские, как правило, используются на самых худших работах.

Карельское население пользуется большой свободой передвижения с одного места на другое. Оплата труда на различных работах установлена наравне с финнами, тогда как русское трудоспособное население оплачивается в размере 50% от карелов. Военные власти направляют все усилия, чтобы оторвать карельское население от русского, хотя это им и не удаётся.

[…]

9. Переселение в Карелию.

Переселение финнов в Карелию является одним из основных мероприятий, рассчитанных на укрепление своего положения на временно оккупированных территориях.

С этой целью Главнокомандующий вооружённых сил Восточной Карелии обратился с письмом в государственный совет Финляндии, в котором указывает:

“Задерживая всеми средствами желающих переехать в Восточную Карелию с целью спекуляции, необходимо при распределении земель, кроме местного населения и перебежчиков из Восточной Карелии в Финляндию, принимать во внимание в первую очередь трудоспособных инвалидов, принадлежащих к безземельному населению, хороших унтер-офицеров и пограничных егерей с их семьями, а также вообще отличившихся в боях солдат, которые своей кровью платили за новую территорию. Наделение землёй являлось бы оказанием помощи и в то же время будет поощрением за прошлую деятельность и самое главное то, что в новой пограничной полосе будут находиться люди, которым в будущем можно доверять хозяйственное и национальное развитие этих областей”.

Из этой выдержки ясно видна сущность переселения.

Военные власти передали 14 апреля с.г. через радиостанцию в Хельсинки, что запись на переселение в Карелию идёт быстрыми темпами. К 12 апреля было зарегистрировано 103 тысячи человек, желающих переселиться, которые должны составить 22,6% всего населения этих территорий. Для переселения финское правительство выделило 9000 вагонов. Переселение должно закончиться к 1-му июня 1943 г.

Начальник РО Штаба КФ                           Военный Комиссар РО Штаба КФ

Полковник                                                   Полковой Комиссар

(Поветкин)                                                            (Рушев)

                              Начальник 3-го отделения

                                       РО Штаба КФ

                              Майор                   (Баронцов)»]

Центральный архив Министерства обороны РФ. 

Ф. 32. Оп. 11302. Д. 61. Л. 357–358, 360 об.–361.

И напоследок одна фотография (фото 1). На ней запечатлены советские дети, заключённые оккупантами в концлагерь. Этот снимок представлялся на Нюрнбергском международном судебном процессе как одно из многих доказательств преступлений, осуществлявшихся оккупантами на советской территории.

Фотография часто публиковалась и хорошо известна. Но это лишь часть изначального снимка. В оригинале он такой (фото 2). Это действительно концлагерь, только не немецкий, а финский.

Это концлагерь № 6, организованный финнами в Петрозаводске. Во время оккупации в городе было создано шесть концлагерей для содержания местных русских жителей, в том числе детей. Лагерь № 6 размещался в районе Перевалочной биржи, в нём держали 7000 человек. 

Девочка, что на снимке вторая от столба справа – Клавдия Нюппиева (Соболева), спустя много лет опубликовала свои воспоминания о пребывании в этом концлагере. 

Вот так. Русские – люди второго сорта. Русских детей – за колючую проволоку. Таково лицо финской оккупации, о которой зачем-то «забывают» упоминать. Вот истинный лик борцов с «советско-российской агрессией».

Фотография была сделана после освобождения Петрозаводска советскими войсками 28 июня 1944 года, автор снимка Галина Санько (http://waralbum.ru/49317/). Почему же снимок обрезается? Он иллюстрирует бесчеловечную политику оккупантов, прежде всего, немецких. И авторское название фотографии такое: «Узники фашизма». Поэтому из него и убирают локально-национальное наполнение в виде надписи на финском языке.

Но за общим нельзя забывать конкретное. Нельзя забывать о том, что концлагеря на нашей земле устраивали не только немцы, но и финны. И что эти самые финны относились к русским, как к людям второго сорта, старались посеять на оккупированных землях этническую рознь и вообще сделать их финскими. И что в блокаде Ленинграда, стоившей нашему народу огромных жертв, участвовали не только немецкие, но и финские захватчики. Вспомнят ли обо всём этом летом 2019 года, когда исполнится 75 лет освобождения Карельского перешейка и Карелии?

Может быть, об этом не нужно твердить каждый день. Но и забывать нельзя. Чтобы не повторилось вновь. 

Автор:

Марчуков Андрей Владиславович – старший научный сотрудник Института российской истории РАН

Источник:http://www.stoletie.ru