Как известно из лингвистики, арго – это один из социолектов, то есть подсистем живого языка, созданный для того, чтобы на нем мог общаться узкий слой посвященных в него людей, тогда как другие его либо понимали не так, либо вовсе не понимали. В качестве примера рассматривается современный криминальный арго – «феня», который возник из специфического «языка» бродячих торговцев, «офеней», где-то в XVIII-XIX веках. Существовал ли какой-нибудь арго прежде, неизвестно. Из общих соображений можно допустить, что существовал, но мы об этом ничего не знаем.
Весьма интересную версию выдвинул А. Бушков. Рассматривая этимологию слова «татары», он пришел к такому выводу: «Москвитяне, русские, волжские болгары, половцы, печенеги, южные татары и «татары европейские», по большому счету были обитателями одной огромной коммунальной квартиры, где хватает и пьяных драк, и умиленных лобзаний… Ислам понемногу проникал в южные области «Золотой Орды», то есть огромного региона, объединявшего все вышеназванные народы. Но не стал еще автоматически связываться с понятием «татары». Словом «татары» по старой памяти назывались войска» [1, с. 333].
Это – весьма интересный смысл слова «татары». Разумеется, сразу хотелось бы узнать его этимологию. Этимологический словарь Макса Фасмера дает такое значение: «Заимствовано из татарского, чагатского, турецкого tatar – название жителей страны на севере Китая» [2, том IV, с. 27]. Из данных строк следует (если допустить, что они верны), что те тюрки, которых мы называем татарами, сами себя так не могли называть, а называли жителей весьма далекого от них Китая. Иными словами, для тюркских народов «татары» – это «китайцы». Правда, тут же возникает законный вопрос, насколько европейские тюрки вообще соприкасались с Китаем. В самом Китае есть провинция Сицзян, где проживают тюрки, однако тюрки Сицзяна отделены от тюрок Средней Азии Монголией (внешней и внутренней). Поэтому совершенно непонятно, каким образом тюрки Московии могли вступать в плотный контакт с китайцами, настолько плотный, что образовали специальное слово не для китайцев вообще, а именно для северных китайцев. Подобного деления этнонимов нет ни в одном языке мира. Даже когда существовали два Вьетнама и две Кореи, у нас не было особых названий для северовьетнамцев и северокорейцев. Таким образом, подобное допущение словаря вызывает законное сомнение. Оно усиливается еще более, если вспомнить, что слово это тюркское. Получается, что тюрки Московии его употребляли настолько часто, что оно было заимствовано русским языком. В это уже почти не верится. Но даже если допустить подобное, то применение слова «китайцы» по отношению к наиболее европеизированным тюркам из Казани или Крыма, опираясь на слово из их же языка, кажется уже и вовсе неправдоподобным.
Однако рядом со словом «татарин» Этимологический словарь дает слово «татаур» в значении «широкий пояс», «боярский пояс», что объясняется заимствованием из монгольского tatagur, калмыцкого tatūr «подпруга, вожжи» [2, с. 27]. Возможно, что это так; существует русская фамилия «Татур», хотя, скорее всего, вектор был направлен в противоположную сторону, от русских к монгольским этносам. Но по ассоциации всплывает средневековое слово ТАУРМЕН. Если представить себе, что слово «мен» как заимствование из германских языков существовало и в русском с тем же смыслом «человек», а в заимствованном слове «татур» передний слог по ассоциации с указательным местоимением «та» мог быть опущен, то слово ТАУРМЕН могло пониматься как «человек подпруги», «человек вожжей», то есть «всадник», «кавалерист». Впрочем, если предположить, что сами германские племена пришли откуда-то из Средней Азии, может статься, что там же, в Азии, сохранилось и слово МЕН в смысле «человек». Вспомним, что в русском языке того времени существовало и слово «бессермен», что в переводе с немецкого означает «лучший человек». Термин «лучшие люди» (антоним «меньшие люди») на Руси был известен как название богатого, знатного человека, боярина. Таким образом, выражение БЕССЕРМЕНЫ И ТАУРМЕНЫ можно понимать как БОЯРЕ И ВСАДНИКИ, то есть КОННАЯ ГВАРДИЯ И ПРОЧАЯ КОННИЦА. Между тем, позже из слова БЕССЕРМЕН возникло слово БАСУРМАН с прямо противоположным смыслом. Этимологический словарь дает происхождение каждого из этих слов из слова musulman или народного слова müsürman в татарском, казахском, турецком языках [2, том II, с. 132 и 160].
Более полное исследование этих слов провел Олжас Омарович Сулейменов в книге «Аз и я». Он писал: «… Арабы называют верующих в аллаха – муслим («покорный»). Турки контаминировали два слова: «мысыр», Египет (арабское), и «муслимин», создав термин «мусурман». Он распространился и на тюрков, принявших ислам. Кипчаки превратили турецкое изобретение в «бусурман». Русские восприняли кипчакскую форму, адаптировали ее в диалектах «бусурман», «бесермен», «басурман», «босурман» и др. В южнорусском диалекте была форма с «книжным» долгим У – «босоурман», давшая в устном «босоврман». В украинском сохранилось до XIX века необычное название мусульманина «бусовир» (Преображенский). Во множественном числе первичная форма, надо полагать, выглядела развитей – «бусоврмане» или «бусоврамне»» [3, с. 70].
На первый взгляд точка зрения казахского исследователя противоречит германской этимологии слова БАСУРМАН. Однако, удивляет, что из арабского МУСЛИМ образовалось тюркское слово «басурМАН», а также «таурМАН», оба раза с формантом МАН. Насколько нам известно, ряд исследователей полагает, что германцы до своего прихода из Азии в Европу либо контактировали с тюрками, либо сами были тюркоязычными. Вероятно поэтом арабское слово МУСЛИМ было вначале дополнено русским притяжательным суффиксом –ИН, дав слово МУСЛИМИН, а затем уже внутри тюркских языков окончание –М вместе с суффиксом –ИН перешло в формант –МЕН или –МАН, дав этнонимы БАСУРМАН и ТАУРМЕН.
По мере частого употребления слово ТАУРМЕН могло произноситься как ТАУР-МЕН, обозначая одного всадника. В таком случае удвоение слова, то есть ТАУР- ТАУР могло обозначать «конное войско, кавалерия».
Легко представить себе, что слово ТАУР со временем могло сократиться до слова ТАР-ТАР в том же смысле, то есть «конное войско, конница». В таком случае, для слова ТАРТАРИЯ мы получаем смысл «страна конницы». Именно таким словом на европейских картах Нового времени была помечена восточная часть России. Здесь, на обильных пастбищах, было вполне естественным содержать русское конное войско.
Но в таком случае слово ТАРТАРИН, а впоследствии и ТАТАРИН должно было обозначать «кавалерист, всадник, конный воин». Это слово перекликается с весьма интересным словом ТУГАРИН. «ТУГАРИН ЗМЕЁВИЧ – в былинах противник русских богатырей (Алеши Поповича, реже – Добрыни); обобщенный образ насильника-кочевника. Возможно, что имя Тугарин является отголоском борьбы русских с половецким ханом 11-12 вв. Тугорканом. В народном былинном и сказочном эпосе Образ Тугарина Змеёвича сближен с образом сказочного змея», – пишет В.Д. Гладкий [4, с. 692]. На подобную этимологию от имени Тугор-кана указывает и М. Фасмер [2, с. 114]. На мой взгляд, однако, собственное имя хана Тугора тут не при чем; этимология все та же – монгольское слово tatagur, с отброшенным слогом ТА и с перестановкой гласных: ТАГУР-ТУГАР. Иными словами, ТУГАРИН – тот же «всадник», что и ТАТАРИН, однако ТАТАРИН – свой конник, а ТУГАРИН – чужой, вражеский. Но и имя Тугор-хана, в таком случае: хан-всадник.
Автор: Чудинов В.А.
Литература
1. Бушков Александр. Россия, которой не было-3. Миражи и призраки. М., «ОЛМА-Пресс», 2004
2. Фасмер Макс. Этимологический словарь русского языка в четырех томах. Том IV, Т-Ящур. Перевод и дополнения О.Н. Трубачева. СПб.,1996
3. Сулейменов О.О. Аз и я. Книга благонамеренного читателя. Алма-Ата, «Жазуши»,1975
4. Гладкий В.Д. Славянский мир I-XVI века. М., «Центрополиграф», 2001 |
