Фундамент для развертывания отечественных работ по ракетной технике был заложен в предвоенные годы. В конце 20-х–начале 30-х годов работы в области ракетной техники в основном были сосредоточены в Газодинамической лаборатории в Ленинграде и Группе изучения реактивного движения в Москве. Лаборатория в Ленинграде, ставшая первой государственной ракетной лабораторией, была создана 21 мая 1921 г. по решению Совета народных комиссаров РСФСР для разработки изобретений Н. И. Тихомирова — инженера-химика, предложившего технологию создания реактивных снарядов на бездымном порохе. В июне 1928 г. она была переименована в Газодинамическую лабораторию Военного научно-исследовательского комитета Реввоенсовета СССР (ГДЛ), а с 1931 г. стала подчиниться Управлению военных изобретений Технического штаба начальника вооружений Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА). Московская Группа изучения реактивного движения (ГИРД) образовалась в сентябре 1931 г. как коллектив энтузиастов в системе Общества содействия авиации и химии (Осоавиахим). С лета 1932 г. работа ГИРД осуществлялась в тесном контакте с Управлением военных изобретений Технического штаба начальника вооружений РККА. Научно-технический совет ГИРД первоначально возглавлял Ф. А. Цандер. С ноября 1931 г. во главе научно-технического совета встал С. П. Королев. В 1933 г. произошло объединение ленинградской ГДЛ и московской ГИРД, в результате которого был образован Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ) под руководством бывшего начальника ГДЛ И. Т. Клейменова. РНИИ, первоначально подведомственный Народному комиссариату по военно-морским делам, был вскоре переподчинен Народному комиссариату тяжелой промышленности (НКТП) и переименован в НИИ-3 НКТП.

В техническом плане работы предвоенного периода не достигли уровня, который позволил бы создавать баллистические ракеты дальнего действия. Основные усилия в то время были сосредоточены на создании неуправляемых реактивных снарядов на твердом топливе и, в меньшей степени, крылатых ракет с жидкостными ракетными двигателями. На ход работ повлияло и то, что в 1937–1938 гг. руководство и многие ведущие работники НИИ-3 были репрессированы. Тем не менее, в предвоенный период сформировались научные и инженерные кадры, которые впоследствии сыграли решающую роль в развитии ракетной техники.  {109} 

Стимулом для развертывания в СССР широкомасштабных работ по созданию баллистических ракет дальнего действия стало боевое применение Германией ракет А-4 ("Фау-2”) в заключительный период второй мировой войны. Военное значение баллистических ракет сразу после войны не было очевидным, поскольку по дальности действия и точности ракеты значительно уступали авиации (опыт Германии в этом отношении был скорее отрицательным, чем положительным). Несмотря на это, работам по развитию ракетной техники в СССР было уделено довольно значительное внимание. Неуязвимость баллистических ракет для существовавших средств противовоздушной обороны позволяла надеяться на то, что в перспективе, по мере улучшения боевых характеристик, ракетное вооружение сможет стать эффективным стратегическим оружием.

Кроме того, в Вооруженных силах СССР существовала организационная структура, непосредственно заинтересованная в развитии ракетной техники. Этой структурой были созданные во время войны в рамках артиллерии Гвардейские минометные части (ГМЧ). Именно руководство ГМЧ, в частности член военного совета ГМЧ генерал-майор Л. М. Гайдуков, настаивало на необходимости подробного изучения опыта Германии в области создания баллистических ракет дальнего действия и развертывании аналогичных работ в СССР.

Формальным началом государственной программы в области создания баллистических ракет дальнего действия стало постановление Совета Министров СССР № 1017-419сс "Вопросы реактивного вооружения” от 13 мая 1946 г. Это постановление объявляло создание реактивного вооружения "важнейшей задачей” и предписывало проведение комплекса мероприятий по организации промышленной кооперации для разработки ракетной техники и созданию военных структур для испытаний, приемки и эксплуатации ракетного вооружения. Первоочередной задачей было определено воспроизведение немецкой ракетной техники — баллистической ракеты А-4 и зенитной управляемой ракеты "Вассерфаль”. Предусматривалось, что в дальнейшем на основе накопленного опыта будут созданы более совершенные образцы ракетной техники.

На начальном этапе работ, в ходе которого широко использовались опыт немецких специалистов и трофейное оборудование, в СССР была собрана партия ракет А-4, которые были использованы для осуществления испытательных пусков в 1947–1948 гг.

В 1947–1950 гг. в НИИ-88 Министерства оборонной промышленности СССР был разработан первый отечественный ракетный комплекс с ракетой Р-1, получившей индекс 8А11. Ракета Р-1 (SS-1) целиком воспроизводила немецкую А-4, но изготавливалась полностью самостоятельно: на отечественных производственных мощностях, с использованием отечественных материалов и технологий. Испытания комплекса Р-1 начались 17 сентября 1948 г. и завершились в октябре 1949 г. Постановлением правительства от 25 ноября 1950 г. ракетный комплекс был принят на вооружение. Ракета Р-1 оснащалась зарядом обычного взрывчатого вещества массой 785 кг и при максимальной дальности стрельбы 270 км обеспечивала точность попадания 5 км по дальности и 4 км в боковом направлении.

Малая дальность определялась несовершенством конструктивной схемы ракеты, позаимствованной у А-4. Применение несущего корпуса с расположенными внутри него подвесными баками утяжеляло конструкцию, неотделяемая головная часть предъявляла повышенные требования к прочности корпуса, который должен был переносить аэродинамические нагрузки при входе в атмосферу. Недостатки конструкции Р-1 были очевидны еще до начала работ, но распоряжения правительства не оставляли разработчикам свободы выбора, предписывая воспроизвести зарубежный прототип в точности.

Тем не менее, уже в 1946 г., параллельно с освоением А-4 и разработкой Р-1, начались работы по созданию комплекса Р-2 (SS-2), обладавшего значительно  {110}  улучшенными характеристиками. На ракете Р-2 была впервые применена отделяемая головная часть и несущий бак горючего. Для повышения точности попадания по направлению использовалась боковая радиокоррекция траектории. Были также повышены тяга и удельная тяга двигателя за счет увеличения концентрации спирта в горючем, давления в камере сгорания и степени расширения газа в сопле. Все эти меры позволили повысить дальность стрельбы более чем вдвое без ухудшения относительной точности попадания (при максимальной дальности стрельбы 576 км максимальное отклонение головной части от цели составляло 8 км по дальности и 4 км в боковом направлении). В конструкции ракеты Р-2 впервые были применены алюминиевые сплавы, что позволило существенно уменьшить относительную массу конструкции. Испытания комплекса Р-2, которому был присвоен индекс 8Ж38, начались в сентябре 1949 г., а 27 ноября 1951 г. он был принят на вооружение.

Хотя ракетный комплекс Р-2 обладал лучшими тактико-техническими характеристиками чем Р-1, он не удовлетворял в полной мере требованиям боевого применения. Большое количество и громоздкость агрегатов наземного оборудования, вызванные, в частности, использованием жидкого кислорода в качестве окислителя, а также применение радиотехнических средств для управления полетом, делали комплекс малоподвижным и уязвимым. Наземное оборудование для подготовительно-проверочных работ на одной ракете включало более 20 различных машин и агрегатов. Для подготовки ракеты к пуску требовалось до 6 часов, в том числе около 4 часов на стартовой позиции.

Необходимость создания ракетного комплекса, более полно отвечающего требованиям боевого применения, привела к принятию в 1951 г. решения о разработке комплекса Р-11 (SS-1b Scud А). В новом комплексе, также разработанном НИИ-88, использовались высококипящий окислитель (азотная кислота), а также полностью автономная система управления и более совершенное наземное оборудование. По дальности и мощности боезаряда Р-11 соответствовала ракете Р-1, но была значительно легче и удобнее в эксплуатации.

Летно-конструкторские испытания ракеты Р-11 и наземного оборудования проводились с апреля 1953 г. по февраль 1956 г. 13 июля 1956 г. ракета, получившая индекс 8А61, была принята на вооружение.Ракетный комплекс Р-11 стал первым в ряду ракетных комплексов оперативного и оперативно-тактического назначения, которые после образования Ракетных войск стратегического назначения остались в ведении Сухопутных войск.

Параллельно с совершенствованием эксплуатационных характеристик ракетных комплексов продолжались работы по увеличению дальности полета ракет. Следующим шагом в этом направлении стало создание ракеты Р-5 (SS-3), дальность которой — 1200 км — вдвое превышала дальность Р-2. Проект ракеты Р-5 появился в результате проведенной в 1947–1949 гг. разработки эскизного проекта ракеты Р-3, дальность которой должна была составить 3000 км. В ходе этой работы было показано, что создание одноступенчатой ракеты с дальностью полета 3000 км технически возможно, но нецелесообразно. Более рациональным способом увеличения дальности ракет являлась разработка составных (двухступенчатых) ракет, с помощью которых можно достичь межконтинентальной дальности. В результате было решено вместо экспериментальной ракеты Р-3А (создание которой должно было стать этаном отработки Р-3) разработать эксплуатационную одноступенчатую ракету Р-5 с дальностью полета до 1200 км.

Проект ракеты Р-5 был подготовлен к октябрю 1951 г. В конструкции ракеты Р-5 несущими были сделаны оба топливных бака. Комбинированная система управления — автономная по дальности и радиотехническая система коррекции в боковом направлении — обеспечивала точность до 1.5 км по дальности и 1.25 км в боковом направлении. Летные испытания ракеты Р-5, получившей индекс 8А62,  {111}  начались 15 марта 1953 г. и продолжались до февраля 1955 г. Ракета Р-5, оснащенная обычной головной частью, по всей видимости не принималась на вооружение, поскольку за время ее отработки появилась возможность оснащения ракеты ядерным боезарядом.

Работы по оснащению баллистических ракет "специальными” зарядами начались в 1952–1953 гг. В 1953–1956 гг. были проведены экспериментальные пуски ракет Р-2 в рамках тем "Герань” и "Генератор”. Испытания предусматривали размещение в головной части ракеты контейнера с радиоактивной жидкостью, которая должна была распыляться над целью. Эти работы не получили дальнейшего развития.

Одновременно на основе ракеты Р-5 был создан первый ракетный комплекс с собственно ядерным боевым зарядом. Испытания этого комплекса, получившего обозначение Р-5М (SS-3), начались в январе 1955 г. и завершились в 1956 г. В ходе летных испытаний Р-5М было проведено первое полномасштабное натурное испытание ракетно-ядерного оружия. В ходе этого испытания, проведенного 2 февраля 1956 г., с полигона Капустин Яр была запущена ракета Р-5М с боевой ядерной головной частью, которая взорвалась в расчетной зоне в районе озера Балхаш. Ракетный комплекс Р-5М был принят на вооружение 21 июня 1956 г.

По нынешней классификации такие ракеты относятся к классу ракет средней дальности, но во время своего создания Р-5 считалась первой стратегической ракетой, так как ее дальность позволяла использовать ракету для поражения стратегических целей в Европе.

После оснащения Вооруженных сил ядерными и неядерными ракетными комплексами, способными решать задачи в пределах ближних театров военных действий, следующим этапом развития советской ракетной техники стало создание ракет межконтинентальной дальности.

                 Создание первых межконтинентальных ракет

В 1950 г. в СССР начались научно-исследовательские работы, направленные на поиск оптимальных конструктивных схем ракет, способных обеспечить достижение межконтинентальной дальности полета. Среди рассматривавшихся вариантов компоновки были крылатые ракеты, составные баллистические ракеты, ракеты с маневрирующей (крылатой) второй ступенью. По результатам этих научно-исследовательских работ в 1954 г. были приняты постановления, предусматривавшие разработку межконтинентальных крылатых ракет "Буря” (В-350) и "Буран” ("изделие 40”) и баллистической ракеты Р-7 (8К71).

Предварительные работы по определению конфигурации межконтинентальных средств доставки совпали по времени с появлением ядерных и термоядерных зарядов, которые могли быть размещены на создаваемых ракетах. Так, после первого испытания термоядерного боезаряда в 1953 г. было пересмотрено техническое задание на ракету Р-7, первоначально рассчитывавшейся на доставку обычного атомного боезаряда массой 3 тонны. В октябре 1953 г. проектная масса полезного груза была увеличена до 5.5 тонн для размещения на ней термоядерного заряда. Соответственно, стартовую массу ракеты пришлось увеличить со 180 до 280 тонн.

Первая межконтинентальная ракета Р-7 (SS-6) была выполнена по схеме с продольным делением ступеней (т.н. "пакетная” схема). Ракета состояла из центрального ракетного блока и четырех боковых ракетных блоков, расположенных симметрично вокруг центрального. Такая схема уступает по весовой эффективности ставшей впоследствии общепринятой схеме с поперечным делением ступеней, однако ее преимуществом является возможность запуска всех двигателей на земле, а не в полете, в условиях вакуума.  {112} 

Летно-конструкторские испытания ракеты Р-7, получившей индекс 8К71, проходили с 15 мая 1957 г. по 27 ноября 1959 г. 20 января 1960 г. она была принята на вооружение нового вида Вооруженных сил СССР — Ракетных войск стратегического назначения (РВСН), созданного 17 декабря 1959 г.

Ракета Р-7 стала не только первой в мире межконтинентальной ракетой, но и первой космической ракетой-носителем. В ходе ее испытаний 4 октября и 3 ноября 1957 г. несколько модифицированными ракетами 8К71ПС были выведены на орбиту первые в мире искусственные спутники Земли ПС-1 и ПС-2.

В 1958–1960 гг. на базе Р-7 была создана модернизированная ракета Р-7А (8К74), отличавшаяся более высокой дальностью стрельбы (12000 км вместо 8000) и повышенной точностью. Летные испытания ракеты Р-7А проводились с декабря 1959 г. по июль 1960 г., а в сентябре 1960 г. она была принята на вооружение.

С принятием на вооружение первых МБР программа создания межконтинентальной крылатой ракеты потеряла поддержку политического руководства. Несмотря на то, что летные испытания МКР "Буря”, начавшиеся в 1959 г., подтвердили работоспособность системы, сама концепция крылатой ракеты была сочтена уступающей баллистическим ракетам ввиду меньшей скорости полета и большей уязвимости. В 1959 г. разработка "Бури” была прекращена. Конкурировавший с "Бурей” проект "Буран” был закрыт еще раньше, в 1958 г.

Подготовка к развертыванию ракет Р-7 началась еще до завершения летных испытаний. В соответствии с правительственным постановлением от 11 января 1957 г. в Плесецком районе Архангельской области было начато строительство объекта "Ангара” — операционной ракетной базы для первого ракетного соединения. Ее размещение на севере европейской части СССР обусловливалось, по всей видимости, стремлением обеспечить наибольшую досягаемость территории США и наличием транспортной инфраструктуры для доставки оборудования и ракет.

Однако чрезвычайно высокая стоимость строительства стартовых комплексов для ракет Р-7/Р-7А предопределила весьма сдержанное отношение высшего руководства к планам боевого развертывания этих ракет. Рассматривался даже вопрос о прекращении строительства объекта "Ангара”. В результате, развертывание ракет Р-7/Р-7А ограничилось сооружением трех стартовых комплексов с четырьмя пусковыми установками, поставленных на боевое дежурство в период с января 1960 г. по июль 1961 г. Кроме этого, на научно-исследовательском испытательном полигоне № 5 Министерства обороны (впоследствии известном как космодром Байконур) в октябре 1960 г. был сдан в эксплуатацию второй стартовый комплекс для ракет серии Р-7 в дополнение к первому, использовавшемуся при испытаниях. Стартовые комплексы ракет Р-7 на Байконуре с 1960 г. использовались только для проведения космических запусков, хотя в критической ситуации могли быть использованы и для пуска боевых ракет. В 1963–1964 гг. стартовые комплексы ракет Р-7А в Плесецке также были переданы для осуществления космических запусков.

Боевая эффективность первых МБР типа Р-7 и Р-7А была невысокой. Громоздкость ракет и стартовых сооружений, большое время предстартовой подготовки и невысокая точность делали их главным образом средством психологического воздействия и политического давления. Дальнейшее развитие стратегического ракетного вооружения было связано с совершенствованием ракетных комплексов, направленным на повышение их боевых возможностей и эксплуатационных характеристик.