Последние события на Украине приковали все внимание как международной, так и собственно украинской общественности и, как может показаться по публичным выступлениям руководства страны, к условной «угрозе с востока». В то же время в информационной тени остаются события на юго-западной украинской границе, где имеется высокий потенциал для роста напряженности. Речь идет в первую очередь о румыно-украинской границе.

Еще в начале 2014 года украинские эксперты не исключали возможности требований территориальных уступок со стороны Евросоюза как условия дальнейших интеграционных контактов. Причем даже вспоминался прецедент, когда ЕС принял активное участие в решении территориального спора между Хорватией и Словенией в отношении Пиранского залива. Но если в данном случае речь шла фактически о делимитации границ, то в ситуации с Румынией существо проблемы касается части Украины под историческим названием Северная Буковина, которая в настоящее время входит в состав Черновецкой области Украины. При этом число этнических румын на территории Украины достигает 150 тысяч. После событий в Киеве в декабре 2013 – феврале 2014-го в Румынии, пока еще неофициально, стали раздаваться призывы к защите румын, проживающих в Северной Буковине и Южной Бессарабии (территория между украинскими городами Болград и Измаил, а также часть Молдовы). Это можно было бы оставить вне внимания, если бы напряженность в украинско-румынских отношениях не имела долгой истории и прецедентов решения споров не в пользу украинской стороны.

[Змеиный – остров преткновения]

В постсоветский период «румынский вопрос» был весьма актуальным для украинского политического руководства. Если проследить хронологию событий, то можно прийти к неутешительным выводам в отношении постепенной сдачи украинских позиций в данной проблеме. Так, имела место относительно невинная раздача румынских паспортов украинским гражданам (разброс оценок составляет от трех до 30 тысяч выданных документов), которую при формальном запрете на наличие двойного гражданства украинские власти так и не смогли прекратить. Апофеозом стали раздел между странами континентального шельфа и определение статуса острова Змеиный.

Остров до 1948 года принадлежал Румынии, а затем отошел к Советскому Союзу. Украина считала Змеиный островом с правом на собственные территориальные воды, а Румыния в свою очередь называла его скалой без водных и растительных ресурсов. В конечном счете это влияло на процесс делимитации границ между двумя странами и раздела континентального шельфа.

Так и не сумев договориться самостоятельно, стороны передали дело на рассмотрение Международного суда ООН, который признал Змеиный островом, но указал, что он не должен учитываться в пользу Украины при определении ее исключительной экономической зоны и разделе континентального шельфа. Таким образом, Румыния получила порядка 80 процентов от своих первоначальных требований. Касательно Змеиного как такового было признано, что это остров, соответствующий критериям Конвенции ООН по морскому праву (UNCLOS) 1982 года, но при этом за Украиной не признаются ее права на проведение границы экономической зоны с учетом Змеиного как части береговой линии ее суверенной территории. В политическом отношении и общественном восприятии это вполне может быть истолковано как признание суверенитета Киева над островом Змеиный неполным или неполноценным и фактически как передача части своей территории Румынии.

Хотя формально остров остался за Украиной, считается, что итоговый результат скорее принес победу румынской стороне. А нахождение компромисса не снизило напряженности в отношениях двух стран. Наряду с упомянутой выше политикой выдачи румынского гражданства украинским жителям в 2012 году власти Румынии выражали неудовольствие ростом активности украинских вооруженных сил, в первую очередь авиации, в районе Дуная. Как известно, именно в 2012-м при министре обороны Дмитрии Саламатине имел место резкий рост интенсивности боевой подготовки украинской армии, что, возможно, не ожидали в Бухаресте.

При этом следует отметить, что на сегодня неудачей закончились все попытки Украины вне зависимости от действующей власти усилить свою военную группировку на данном направлении. Дислокация украинских вооруженных сил, практически равномерно «размазанных» по всей территории страны с максимальной концентрацией в центральных и западных областях (а также до марта 2014-го в Крыму), фактически не подразумевала наличие крупных частей и подразделений в приграничных с Румынией районах за исключением незначительных военно-морских сил в виде речного дивизиона в Одессе. Характерными являются планы Министерства обороны Украины второй половины 2000-х годов о передислокации в район Болграда на границе с Румынией 25-й парашютно-десантной бригады из Днепропетровска, которая в свою очередь, являясь «наследницей» советской 98-й парашютно-десантной дивизии, была выведена туда из… Болграда. Они, впрочем, так и не вышли в практическую плоскость.

Не удалось увеличить численность и качество кораблей на Дунае, хотя попытки предпринимались. В октябре 2012-го для пополнения речного дивизиона были заложены два малых бронированных артиллерийских катера проекта 58155 («Гюрза-М»). Всего же планами Государственной программы вооружения на период до 2017 года подразумевалось строительство девяти таких катеров, которые, как представляется, составили бы костяк украинской военно-морской группировки на Дунае. Однако в декабре 2013-го первые два заложенных катера были сняты со строительства под предлогом плохого качества постройки и проблем в технической документации. Очевидно, что с учетом нынешних условий пополнение сил на Дунае явно не будет приоритетом.

В то же время на фоне деградации украинских вооруженных сил в регионе и провала попыток усилить собственную группировку на границе румынские вооруженные силы активно развивались. Румыния энергично наращивает свои военные расходы, даже несмотря на сворачивание операций НАТО в Афганистане. Если в 2013 году они составили 2,68 миллиарда долларов, то к 2016-му должны вырасти до 3,25 миллиарда долларов. Для сравнения: в 2013-м военный бюджет Украины достиг уровня 1,9 миллиарда долларов, а в 2014-м с учетом дополнительных ассигнований и падения курса гривны должен составить порядка двух миллиардов долларов (хотя вероятность достижения запланированных показателей весьма невысока из-за финансово-экономической ситуации в стране).

В последние годы Румынией из крупных платформ было закуплено 12 истребителей F-16A/B, семь военно-транспортных самолетов С-27J Spartan, 31 БМП Piranha LAV III, 60 миннозащищенных автомобилей MaxxPro Dash, что резко контрастирует со штучными новыми закупками украинской армии и мизерными объемами модернизации советской техники, имевшими место в последние годы.

Таким образом, можно констатировать, что несмотря на ряд фактических уступок в территориальных спорах, вопрос о румыно-украинских территориальных противоречиях с повестки дня не снят. Характерно, что даже в условиях скудости военного бюджета одним из немногих примеров реальных военных закупок Украины в XXI веке стали именно бронекатера для использования в первую очередь на Дунае и в его устье, то есть имевшие в качестве потенциального противника ВМС Румынии. И вероятность дальнейшего негативного развития событий в условиях приоритетности укрепления восточных рубежей страны и соответствующего военного строительства полностью исключать нельзя.

Андрей Фролов,
главный редактор журнала «Экспорт вооружений», эксперт Центра анализа стратегий и технологий
Источник: http://vpk-news.ru/