ГЕДИМИН, ОЛЬГЕРД И ПРАВОСЛАВИЕ
После междоусобиц, воцарившихся после смерти князя Миндовга, настало
время Великого князя Литовского Гедимина (княжил с 1316-го по 1341 гг.).
О нем уже говорилось. Добавим, что ВКЛ при Гедимине значительно
укрепилось экономически и политически, приросло новыми территориями.
Причем Гедимин не всегда действовал военным путем. Женитьба его сына
Ольгерда на дочери витебского князя, позволила Гедимину включить это
княжество в ВКЛ. Ему также удалось сделать своим союзником Киевское
княжество. В это же время Гедимин заключил договор со смоленским князем
Иваном Александровичем, благодаря чему Смоленск смог отказаться
от уплаты дани Орде. В этой связи сообщу одну любопытную подробность,
характеризующую те времена.
Последствия заключения договора с ВКЛ для Смоленска оказались
достаточно неприятными. На смолян походом двинулись ордынские тумены,
поддерживаемые войском Московского княжества во главе с князем Иваном
Калитой. Смоленск с большим трудом выстоял.
Да, не простое было время. Измена и приспособленчество поселились
тогда в земле Русской. Брат шел на брата, чтобы угодить Орде. В этой
ситуации ВКЛ стало убежищем для западных русских княжеств. Они в нем
чувствовали себя достаточно спокойно.
Не случайно столицу ВКЛ Вильно немцы при Гедимине называли «русским
городом», а польские хронисты — «столицей греческого [православного]
отщепенства». Вот сколь сильно было русское православие в Вильно.
Но в отличие от католичества православие не пыталось стать довлеющим.
Видимо, это в православии и привлекало Великих князей Литвы.
О православных женах Гедимина говорилось в предыдущей статье.
Известно, что большинство его сыновей также исповедовали православие
и женились на русских княжнах. Дочь Гедимина Мария в 1320 году вышла
замуж за тверского Великого князя Дмитрия Михайловича Грозные очи.
Другая дочь Айгуста, в крещении Анастасия, в 1333 году стала женой
Симеона Ивановича Гордого, князя Московского и Великого князя
Владимирского.
При этом ВКЛ и Московское княжество оставались соперниками в собирании
русских земель. Еще раз напомню, что Московское княжество в то время
было данником Орды. Ее данниками и вассалами тогда были все восточные
русские княжества. Это обстоятельство существенно облегчало
для литовских князей задачу взятия их под свою руку. Известно,
что Смоленское княжество и Новгородская республика в то время более
тяготели к Литве Русской, нежели к Москве.
Политику Гедимина по расширению ВКЛ на Восток продолжил Ольгерд, один
из его семи сыновей. Родился Ольгерд в 1296 году от православной
полоцкой княжны Ольги Всеволодовны и в 1345 году стал Великим князем
Литовским.
Между тем литовские историки преподносят Ольгерда-Альгирдаса
как этнического литовца. В этой связи они утверждают, что имя Альгирдас
(Algirdas) происходит от литовских слов «alga» — вознаграждение
и «girdas» — слух, известие, и буквально означает «известный
вознаграждением». Налицо явная несуразица.
Несравненно обоснованнее представляется версия о том, что княгиня
Ольга назвала сына своей радостью, то есть «Олге» — «рд». Эту
расшифровку приводим, дабы показать к каким бессмыслицам не стесняются
прибегать литовские историки для того, чтобы «доказать» литовское
происхождение Великих князей Литовских.
Помимо этого еще раз напомним надпись на печати Ольгерда. Она сделана
на старославянском языке и Ольгерд там именуется не Альгирдасом,
а «ОЛГЕРом».
Значительную часть жизни Ольгерд прожил в православном Витебске. Был
крещен в православии под именем Александр. В двадцать два года женился
на православной витебской княжне Марии Ярославне. После смерти ее отца
княжил в том же Витебске.
Здесь необходимо сделать отступление. В Литве упорно утверждают,
что Ольгерд был язычником. При этом ссылаются на Германа Варберга автора
«Ливонских хроник». Между тем известно, что немцы всегда представляли
литвинов язычниками для оправдания своей экспансии на их земли.
Густынская летопись утверждает иное. Ольгерд был крещен
еще до вступления в брак с Марией. Это естественно. В православном
Витебске мог княжить только православный князь. Не говоря о том,
что православная Ольга, без сомнения, постаралась бы крестить сына
Ольгерда после рождения, дабы ребенок рос здоровым.
Для разрешения спора обратимся к уже упомянутому Конраду Кибургу.
В своем дневнике он писал об отношении Ольгерда к католикам: Они
«в княжение Ольгерда были малочисленны и презираемы» и испытывали
«противодействие правительства».
Особо Кибург акцентировал, что при этом князь Ольгерд вовсе
не сочувствовал язычеству и «исповедовал христианство по восточному
обряду, которого, как известно, держалась и великая княгиня Юлиана
(вторая жена Ольгерда, княгиня Тверская. — В. Ш.)».
Объяснил Кибург и приписываемую Ольгерду казнь трех будущих святых
мучеников Антония, Иоанна и Евстафия, распятых в Вильно на крестах.
Оказывается, однажды в отсутствие Ольгерда Вильно поразила
«какая-то зараза и люди умирали с необыкновенною быстротою». Родился
слух, что в этом виноваты монахи. Возбужденная толпа горожан
расправилась с ними. Некоторых зарубили, других бросили в воду, а троих
распяли.
Вернувшись, Ольгерд жестоко наказал виновных в мятеже и убийствах.
Было казнено более тридцати человек «как литовцев, так и русских»,
а гарнизон замка был полностью заменен. Тем не менее, ответственность
за распятие мучеников почему-то пала на Ольгерда.
Став Великим князем Литовским, Ольгерд поставил цель — установить
власть над всей Русью. Его послы неоднократно заявляли: «Вся Русь должна
принадлежать Литве!» Эту фразу нередко толкуют как захватническую.
Однако она не означала олитувение Руси. Для Ольгерда она, прежде всего,
означала установление власти ВКЛ над Русью.
Кстати, в то время такую же цель ставили перед собой и тверской,
и московский князья. С одной разницей. Они были вассалами Золотой Орды.
Поэтому Ольгерд преуспел более них. Территория ВКЛ при нем увеличилась
вдвое.
И это было немудрено. При Ольгерде русские князья-Рюриковичи, чьи
владения поглощала Литва, органично вписывались в высший слой
аристократии Великого княжества Литовского. К литовским «завоевателям»
в русских княжествах относились спокойно. Особых поводов
для беспокойства не было. Ведь город «брал» православный князь
Ольгерд-Александр с дружиной, основная часть которой также были
православные. Более того, Ольгерд назначал умеренную дань, брал
под охрану княжество и, главное, прикрывал его от посягательств Золотой
Орды. Почему бы не жить под рукой Ольгерда?
Успеху таких «захватов» во многом способствовала вторая женитьба
Ольгерда. После смерти первой жены, Ольгерд в 1350 году женился
на княжне Ульяне (Юлиане) Александровне, родной сестре тверского князя
Михаила Александровича. Тверь тогда была соперником Москвы. Она и стала
сильным союзником Ольгерда в борьбе с московским князем за русские
земли.
Трижды Ольгерд ходил походами на Москву. При этом удивительно
следующее. Осенью 1368 года и в декабре 1370 года литовское войско
окружало Московский Кремль, но на приступ так и не пошло. Между
тем каменные стены Московского Кремля были воздвигнуты буквально
накануне прихода Ольгерда, который хорошо знал, что «сырые» стены
не выдерживают осады. Но она не последовала!
В апреле 1372 года войска Ольгерда и московского князя Дмитрия
Иоанновича (будущего Донского), постояв друг против друга, разошлись,
заключив Люботинский мирный договор. В этой связи некоторые историки
задают себе вопрос, а хотел ли Ольгерд «брать» московский Кремль? Если
учитывать его биографию, то, видимо, не слишком.
К концу жизни Ольгерда под властью ВКЛ оказалась значительная
территория, занимаемая современными областями: Смоленской, Брянской,
Калужской, Тульской, Орловской, Московской, Псковской, Новгородской.
При нем ВКЛ стала основным бастионом сопротивления монголо-татарской
экспансии на западные русские княжества.
В 1362 году русско-литовское войско Ольгерда у реки Синие Воды (левый
приток Южного Буга) нанесло поражение трем татарским ордам — Крымской,
Перекопской и Ямбалуцкой, пытавшимся вновь подчинить себе Подольскую
землю. Победа над ними позволила Ольгерду сместить верного ордынцам
киевского князя Федора и посадить в Киеве своего сына Владимира.
Без сомнения победа Ольгерда при Синих Водах оказала большое
психологическое воздействие на русских князей Северо-Восточной Руси,
плативших дань монголо-татарам и получавших от них ярлыки на правление.
Возможно, это вдохновило князя Дмитрия Нижегородского в 1367 году дать
бой ордынцам на реке Пьяне и разбить их.
Через одиннадцать лет, в 1378 году войско Дмитрия Ивановича
Московского и Великого владимирского князя (впоследствии Донского)
при поддержке рязанцев на реке Воже (правом притоке Оки) разгромило
ордынское войско под командованием лучшего полководца Орды татарского
мурзы Бегича.
Ну, а в сентябре 1380 года объединенные войска под командованием
того же московского князя Дмитрия Ивановича одержали знаковую победу
над войском беклярбека и темника Золотой орды Мамая. На стороне русских
участие в битве приняли литовские полки сыновей Ольгерда, князей Андрея
Ольгердовича Полоцкого и Дмитрия Ольгердовича Брянского.
Говоря о ВКЛ, как щите западных русских княжеств от посягательств
монголо-татарам, не следует забывать, что на северо-западе постоянную
угрозу для тех же княжеств представлял Тевтонский Орден.
Но там экспансии немецких рыцарей успешно противостояли войска
под руководством Великого князя Литовского Кейстута, соправителя и брата
Ольгерда.
Вот так ВКЛ в те суровые времена прикрыла западные русские княжества
от монголо-татарской и тевтонской агрессии. При этом взаимоотношения ВКЛ
и Руси Московской тогда были далеко не братскими. Это было естественно,
так как в то время каждый жаждал верховенства над всеми.
В завершение темы любопытный исторический факт. Умирая, Ольгерд
передал великое княжение своему любимому сыну от второго брака Ягайло,
в православии Якову. В 1381 году, спустя четыре года после смерти
Ольгерда, Ягайло оказался перед серьезным выбором.
Дмитрий Донской, князь Московский, после победы над Мамаем
на Куликовом поле предложил Ягайло династический союз, который должен
был быть скреплен браком с московской княжной Софьей. Существовала
реальная возможность объединить литовское и московское княжества.
Последствия этого объединения могли иметь эпохальное значение. Но…
В это же время польские магнаты посулили Ягайло королевский трон
с условием женитьбы на королеве Ядвиге. Литовский князь принял
предложение ляхов. Блеск польского Двора его прельстил. В 1385 году
в замке Крево он подписал династическую унию. По ней он обязался помочь
Польше вернуть захваченные у нее земли, свои же присоединить к короне
Польской, а также крестить в католическую Веру языческое население ВКЛ.
После подписания Кревской унии Ягайло отрекся от православной веры
и принял католичество. Был наречен Владиславом и в 1386 году сочетался
браком с польской королевой Ядвигой. Так было начато сближение ВКЛ
и Польского королевства. Оно оказалось роковым для судьбы Великого
княжества Литовского. Но это выяснилось только много позже.
ВИТОВТ — ПОСЛЕДНИЙ «ВЕЛИКИЙ» КНЯЗЬ
Великий князь Литовский Витовт (1350-1430 гг.) был сыном Великого
князя Литовского Кейстута и языческой жемайтской жрицы Бируты. Он
не случайно еще при жизни был назван Великим. Витовт унаследовал от деда
Гедимина удачливость и сметку, от отца Кейстута воинскую отвагу,
а от дяди Ольгерда ум и дипломатию.
В сложное время, когда ВКЛ по воле Ягайло было фактически отдано
под власть польской Короны, Витовт сумел сохранить независимость
литовского княжества. Он, несмотря на смертельные перипетии в судьбе,
стал Великим князем Литовским и задержал инкорпорацию ВКЛ в королевство
Польское на полстолетия.
Витовт был трижды крещен. Первый раз в 1382 году по католическому
обряду под именем Александр. Второй раз в 1384 году — по православному
обряду под именем Юрий и третий раз в 1386 году, вместе с дядей Ягайло,
по католическому обряду также под именем Александр. В его положении это
было естественно. Тем более, что примеры его предшественников
способствовали этому.
Ему выпала многотрудная судьба, в ходе которой приходилось бывать
не только львом, но и лисом. Иной раз — одновременно. Такое было время.
Удивительно, но когда читаешь дневник упомянутого Кибурга, повествующий
о тех временах, понимаешь: человечество почти не изменилось.
В этой связи хочется пожелать некоторым историкам не объяснять
поведение и поступки наших предков какими-то надуманными особенностями
того времени. Мы ненамного ушли от них в жизненном плане и зачастую
поступаем так же. Поэтому, как говорил английский монах
и по совместительству философ Уильям Оккам: «Не умножайте без нужды
число сущностей!»
Следуя путем льва и лиса, Витовт существенно расширил владения
Великого княжества Литовского. На востоке они достигли верховьев Оки
и Можайска. На юге Витовт окончательно вытеснил ордынцев из Южной
Подолии и вышел на берега Черного моря. В период его правления
за государством окончательно закрепилось название «Великое княжество
Литовское, Русское и Жемойтское».
Витовт продолжил традицию своих предшественников брать в жены
православных русских жен. Первой женой Витовта была княжна лукомская
Мария. Второй — смоленская княжна Анна Святославовна, спасшая Витовта
из темницы Кревского замка, куда его бросил дядя Ягайло, ставший
польским королем.
Анна родила Витовту дочь Софью, ставшую в будущем женой московского
князя Василия Дмитриевича. Заслуживает внимания тот факт, что Софья
после смерти мужа в 1427 году официально передала Московское княжество
под руку Витовта, то есть Москва признала себя вассалом ВКЛ. Кстати,
русский царь Иван Грозный являлся праправнуком Витовта.
Государь зарекомендовал себя умелым дипломатом. Он, одновременно
с получением контроля над Московским княжеством, заключил договоры
с князьями тверским, рязанским и пронским, согласно которым они также
стали его вассалами. Вот так династические браки и дипломатия Витовта
работала на возвышение ВКЛ.
Как и его предшественники, Витовт был терпим к христианам. Но,
стремясь обезопасить княжество от агрессии немецких рыцарей «против
литовских язычников», он уравнял католичество в правах с православием.
В этой связи Витовт выстроил ряд великолепных католических костелов.
Тем не менее, как уже говорилось, количество православных храмов
в Вильно при нем вдвое превосходило число католических.
Еще один любопытный факт. Упомянутый Конрад Кибург сообщает в своем
дневнике, что по желанию жены Витовта православной Анны Святославовны
в Вильно была выстроена великолепная церковь св. Анны. В 1551 году она
была разрушена по приказу короля Сигизмунда Августа. Однако сегодня
в Вильнюсе существует наследница церкви св. Анны. Только теперь она
носит имя св. Оны (Šv. Onos). Это подлинное чудо из красного кирпича,
о котором Наполеон в 1812 году сказал, что если бы смог, то перенес эту
церковь в Париж.
Особое внимание Витовт уделял обеспечению равноправия всех народов
и народностей, проживавших в ВКЛ. Это ему удалось. В тогдашней Литве
жили, успешно трудились и торговали люди различных национальностей.
В итоге княжество богатело и процветало. Об этом достаточно подробно
рассказал тот же Кибург.
Подлинным венцом жизни Витовта стала Грюнвальдская битва (1410 год),
положившая конец гегемонии Тевтонского ордена. В этой битве он был
главнокомандующим, а стойкость трех смоленских полков, которые Витовт
привел на поле боя, решила исход сражения при Грюнвальде.
Всего же под знаменами Витовта на поле боя пришло сорок полков,
или хоругвей, как тогда их называли. Тридцать шесть из них были
из русских княжеств, входивших тогда в ВКЛ.
Между тем в современной Литве любое упоминание о роли
«каких-то русских или смоленских полков» в Грюнвальдской битве вызывает
негодование. Тамошние историки утверждают, что Смоленск уже с 1404 года
был литовским, поэтому в 1410 году в городе стоял «гарнизон литовских
бояр». Вот они якобы и приняли участие в Грюнвальдской битве. Однако
при этом умалчивают, какого вероисповедания и национальности были эти
«литовские» бояре.
Литовским горе-историкам невдомек, что при мизерности территории
этнической Литвы и его населения (5 % от ВКЛ) послать в Грюнвальд даже
четыре полка из этнических литовцев было достижением.
Спекуляции литовских историков на тему величия литовского этнического
фактора стали возможными благодаря тому, что историю ВКЛ в России пока
знать не желают. А зря! Это часть прошлого исторической Руси. И не самая
худшая. Более того, для РФ исторический опыт ВКЛ мог быть весьма
полезен.
Завершая тему Витовта, отмечу, что он явился последним Великим князем
Литовским, при котором ВКЛ была реально независимым государством. После
его смерти ВКЛ стало клониться к закату.
Укрепление связей с Польским королевством обусловило форсированное
насаждение католицизма в ВКЛ, а затем и его полонизацию. Это разрушило
внутреннее единство литовского княжества, которое было залогом его
процветания. В итоге могучее государство стало угасать. Об этом стоит
поговорить подробнее.
ВКЛ И РЕЧЬ ПОСПОЛИТА
Ягайло-Владислав, став «Королем польским, Великим князем Литовским
и преемником Руси», в феврале 1387 года в великокняжеском дворце
в Вильно организовал совместно с католическими священниками, приехавшими
из Польши, обращение в католичество большой группы князей, бояр
и рыцарей, бывших до этого либо язычниками, либо православными.
При этом Ягайло одаривал всех, кто принимал католичество, одеждой
из дорогого сукна, специально привезенного из Польши. Дармовщина во все
времена (как и сегодня) привлекала народ. Пользуясь моментом,
Ягайло-Владислав, под одобрительные возгласы собравшихся, объявил
католическую веру наиважнейшей религией Великого княжества.
В том же 1387 году Ягайло издал привилей (от лат. рrivilegium — спец.
закон), который давал литовским феодалам большие права и вольности
по принятию ими католической веры. Новообращенная знать получала в ВКЛ
неограниченные права владения и распоряжения своими вотчинами,
освобождалась от ряда повинностей. На православную знать эти привилегии
не распространялись.
На территории ВКЛ действие этого новшества было приостановлено князем
Витовтом, который, опираясь на православных русских бояр, добивался
независимости ВКЛ от польской Короны и от Ягайло-Владислава. Эта борьба
с переменным успехом длилась до 1392 года, пока Ягайло не был вынужден
заключить с Витовтом Островское соглашение, по которому Великим князем
Литовским становился Витовт, а Ягайло оставлял себе титул «верховный
князь Литвы».
Вплоть до самой смерти Витовт противился полонизации Литвы. В вопросах
религии он стремился к соединению православной и римской церквей,
считая униатство компромиссом, на который могут пойти как православные,
так и католики. Но сторонников этой идеи, заключавшейся в том,
что православная Церковь признает католические догматы и верховную
власть папы Римского, но сохраняет обряды и богослужение на славянских
языках, оказалось крайне мало.
Между тем Ягайло продолжал действовать, пытаясь выполнить обещания,
данные им при получении короны. В 1413 году на Сейме в Городне еще раз
было подтверждено слияние Литвы с Польшей. В Литве учреждались сеймы,
литовское дворянство уравнивалось правами с польским. Однако права
предоставлялись только «католикам Римской церкви подвластным». Они же
получали ряд экономических привилегий.
Православные феодалы ВКЛ не только не получили этих привилегий,
но и лишились права избрания Великого князя. Его теперь могли избирать
только «господа и шляхтичи земли литовской, сторонники христианской
религии, Римской церкви подвластные, а не схизматики или другие
поганые». В постановлении Городненского Сейма был подтвержден запрет
на браки между католиками и православными! Это был удар в самое сердце
единства населения ВКЛ.
Механизм межрелигиозной и межнациональной розни, запущенный Ягайло,
с каждым годом набирал разрушительную силу, подрывая основы ВКЛ.
В полную силу он заработал после смерти Витовта, сея в княжестве
нетерпимость, неравенство и абсурдные запреты. Параллельно полным ходом
шла полонизация земель ВКЛ. Этому во многом способствовали невероятные
привилегии польской шляхты, которые привлекали часть православной знати
ВКЛ.
Известно, что Великий князь Литовский Александр Яггелончик, вступая
в 1501 году на польский престол, был вынужден издать Мельницкий
привилей, согласно которому польские магнаты имели право не повиноваться
королю в случае, если нарушались их традиционные права.
В 1505 году Александру пришлось согласиться и с принятием Радомским
Сеймом общего свода законов, который существенно ограничивал королевскую
власть в пользу шляхты. Фактически это были гвозди в гроб не только
шляхетской демократии, но и будущего государства Речи Посполитой.
Для подтверждения вывода о губительности для Речи Посполитой
шляхетских вольностей приведу один исторический факт. В первой половине
XVII века близ города Чигирина на хуторе Суботов проживал казацкий
сотник и будущий гетман Войска Запорожского Богдан Хмельницкий. Будучи
православным, он, тем не менее, долгие годы верой и правдой служил
польскому королю Владиславу IV. В составе королевского войска даже ходил
в поход на православный Смоленск.
Но в 1645 году польский шляхтич Чаплинский напал на хутор Хмельницкого
и разграбил его. Когда же Хмельницкий потребовал вернуть награбленное,
Чаплинский захватил его и старшего сына 13-летного Тимофея. Хмельницкого
четыре дня держали в оковах, а сына чуть не засекли до смерти.
Обращение в польский суд оказалось бесполезным. Привилегии польских
шляхтичей в то время были превыше всего. Хмельницкий обратился
к польскому королю Владиславу IV, которого знал лично. Тот, сетуя
на беспредел шляхты, сказал, что казаки, имея сабли «при боках», должны
сами мстить своим обидчикам. Хмельницкий последовал этому совету
и в итоге, как известно, Речь Посполитая лишилась значительной части
Украины, ушедшей под Москву.
Это стало началом заката Речи Посполитой и Великого княжества
Литовского, Русского и Жемойтского. Подробнее об этом расскажем
в следующей статье.
Автор:Владислав Швед
Источник: http://www.specnaz.ru/
