Скорострельные артиллерийские орудия первой половины XVIII века в собрании Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи

Первые попытки создания многоствольных скорострельных систем стали предприниматься почти одновременно с появлением артиллерии. Над их созданием работали как безвестные пушечные мастера, так и выдающиеся изобретатели — такие как Конрад Кайзер (1366—1405) и Леонардо да Винчи (1452—1519).

В 1340 году впервые упоминается о рибадекинах (фр. ribaudequin) — многоствольных орудиях, заряжавшихся с казённой части. Все стволы этой системы были закреплены на одном колёсном лафете или тележке и могли вести залповый огонь. Появление рибадекина было обусловлено невысокой скорострельностью и низкой надёжностью первых орудий. При этом технологически решить эти проблемы на качественном уровне тогда ещё не представлялось возможным. Средневековым артиллеристам только и оставалось, что полагаться на количество стреляющих стволов, тем более что при залпах в упор посредственные баллистические характеристики рибадекинов не играли существенной роли. Использование многоствольных пушек именно в такой тактической роли принесло победу гентцам в сражении при Беверхуцфельде в 1382 году (напомним, что именно под этой датой впервые упоминается применение артиллерии на Руси). Спустя чуть менее трёх десятилетий (в 1411 г.) герцог Бургундский имел на вооружении своей армии уже 2 тыс. рибадекинов. Позже идея многоствольных пушек продолжала развиваться. Появлялись различные варианты пушек на вращающейся платформе и другие подобные конструкции. Многоствольные пушки довольно активно использовались на протяжении всего XV века, а сама идея многозарядного орудия не менее активно будоражила воображение разного рода изобретателей и инженеров на протяжении последующих столетий1.

В XVI — начале XVII века в армиях стран Европы стали применяться системы, получившие наименование «органы» (нем. orgelgeschütz («органное орудие»), totenorgel («орган смерти»), orgelkanone («органная пушка»))2. Название появилось из-за расположенных плотными рядами артиллерийских или ружейных стволов, напоминавших органные трубы, игравшие пляску смерти. Эти системы сохранились в некоторых европейских музеях3.

В России такие орудия именовали «сороками» или «пищалями сороковыми». В собрании Военно­исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВ и ВС) хранится 7-ствольная «Сорока» (другое наименование — «Ермакова пушка» связано с именем покорителя Сибири казачьего атамана Ермака Тимофеевича и не имеет под собой никакого исторического основания), изготовленная в середине XVI века. Батарея состоит из ружейных стволов калибром 0,7 дюйма, расположенных на широкой доске, которая помещена на деревянной оси с двумя колёсами и оглоблями. Затравка стволов соединена общей пороховой трубкой, позволявшей вести залповый огонь (инв. № 1/11).

Второе орудие — 105­ствольная скорострельная батарейка, в которой железные пистолетные стволы калибром 18 мм и длиной 32 см расположены плотными рядами (всего 7 рядов), соединёнными между собой общей пороховой полкой. Воспламенение пороха производилось при помощи кремнёво­ударного замка. Стволы выстреливали практически одновременно. Батарейка датируется концом XVII века (инв. № 1/14).

Органы вышли из употребления с изобретением картечи. Кроме того, точный прицельный огонь из них вести было практически невозможно, а заряжание требовало очень большого времени (все стволы заряжались отдельно, по очереди).

При ведении огня по живой силе противника была необходима конструкция, которая могла бы стрелять беспрерывно, т.е. не требовавшая длительной подготовки для каждого последующего залпа. Проекты таких орудий появились в России в первой половине XVIII века. Их стали называть «инвенциями» (от лат. inventio — изобретение, выдумка).

Заметим, что Пётр I и глава артиллерийского ведомства генерал-фельдцейхмейстер Я.В. Брюс (1669—1735) поддерживали разработку подобных технических новинок.

Царь, будучи профессиональным дипломированным артиллеристом4, живо интересовался новинками в области артиллерии. В августе 1706 года он писал английскому купцу А.Р. Стейльсу (Стелсу): «Отпиши в Англию к брату своему о новой инвенции, как делают ядра, которыми возможно из пушек стрелять и зажигать парусы, или иное что, чтоб оную конечно достал». По-видимому, изобретение англичан настолько заинтересовало Петра I, что 9 и 15 сентября он напомнил Стейльсу о своём поручении: «В третьих прошу об новой инвенции зажигательных ядер, чтоб оную неотменно брат твой достал в Англии и скорее прислал»5.

Однако к некоторым «инвенциям» царь относился критически и подчёркивал, что они не являются для него новинкой. Русский посланник в Париже князь Б.И. Куракин известил его об изобретении казнозарядных орудий нового образца. Пётр отписал дипломату: «Пушки скорострельные, у которых клин с низу входит и выходит; когда опустится вышеречённый клин, то тогда сзади заряжают, и подымут клин и потом стреляют. Сия инвенция давно нам знакома, но не употребляли, для того, когда раза два или три выстрелят, то так от селитры нагорит, что клина нельзя опустить, а ныне уведомились, что такая инвенция у короля Сицилийского есть, и что раз за разом стрелять мочно до 70 раз; того ради желаем, дабы человек от артиллерии прислан был, который бы мог то погрешение исправить, который бы знал скорострельную стрельбу из пушек, как приложенная роспись свидетельствует»6.

Это ещё раз доказывает, что государь в своих познаниях в области артиллерийского дела был высоким профессионалом.

В 1717 году Брюс сообщил Петру I о своём новоизобретённом способе ускорения стрельбы из орудий. При испытании «в семь минут выстрелено пятнадцать раз из полукартауна, только патронами без ядер и тем способом возможно и более 20 раз выстрелить не переставая»7.

Вероятно, в 1718 — начале 1720-х годов по распоряжению Петра I была приобретена (или изготовлена) скорострельная пушка револьверного типа. Эта артиллерийская система, напоминающая пулемёт, была сконструирована английским юристом Джеймсом Паклом (1667—1724). Своё изобретение он запатентовал в Королевском бюро патентов 17 мая 1718 года за № 418 как «ружьё Пакла»8.

Первоначальный вариант представлял собой поставленное на треногу обычное одноствольное кремнёвое ружьё, но с 11-зарядным цилиндрическим барабаном. Каждый новый выстрел производился при повороте барабана, как в револьвере. После израсходования боезапаса барабана он заменялся на новый. Такая конструкция позволила добиться скорострельности в девять выстрелов в минуту9.

Каждая камера имела кремнёвый замок для производства выстрела и заряжалась различными снарядами. Так, например, имелись пули «круглые для христиан» и кубические для использования «против турок». Кубические пули должны были причинять больше увечий и, по мнению изобретателя, могли убедить мусульман в высоком развитии христианской цивилизации.

Против турок предполагалось использовать также «гранаты» (по сути дела картечные заряды), составленные из 20 кубических пуль. Вдобавок к этому барабаны «ружья» украшались патриотическими куплетами и изображениями английского короля Георга I, а также сценами из Священного Писания10. Каким образом это должно было помочь при стрельбе, автор изобретения не пояснял. Над баллистическими свойствами кубических пуль Пакл почему-то также не задумывался.

Запатентовав «ружьё», Пакл решил заработать на этом деньги. Для эксплуатации своего изобретения он создал компанию, акции которой в 1720 году котировались по 8 фунтов стерлингов (немалая по тем временам сумма).

В целях рекламы были проведены публичные испытания пушки. Издание «Лондон джорнел» 31 марта 1722 года отмечало, что один человек произвёл из «машины мистера Пакля» 63 выстрела за семь минут, причём в это время шёл дождь. Однако даже такой замечательный результат не привёл к немедленному успеху, поскольку «пулемёт» не был запущен в производство на волне спроса. Наладить же производство Пакл не мог, поскольку ему удалось продать лишь малое число акций. Не помогли в привлечении средств и специально напечатанные листовки с изображением и описанием пушки. Самостоятельно Пакл смог изготовить лишь две пушки, причём первая представляла собой лишь грубо сделанную железную модель.

В скором времени язвительные британские газетчики комментировали ситуацию с изобретением Пакла следующим образом: «Этой машиной ранены только те, кто купил акции компании»11.

Экземпляр из собрания ВИМАИВ и ВС (один из трёх сохранившихся в мире) представляет собой бронзовый ствол калибром ½ фунта (28 мм) и длиной 100 см с барабаном с девятью зарядными каморами в казённой части. Каморы укреплены на вращающемся барабане, в каждой из них имеется запал с крышкой. Поворот рукояти подводил камеры одну за другой к казённику. Снизу к дульной части припаян подъёмный механизм в виде дугообразной железной стойки с зубцами, предназначенный для придания стволу угла возвышения. Орудие свободно вращается в горизонтальной плоскости. Вес его составляет 52,9 кг. На казённой части ствола выбито: «3 п[уда] 8 ф[унтов]» (инв. № 14/25)12.

Ряд сохранившихся «инвенторных» орудий были созданы в 1720—1750-х годах. Эта эпоха в истории русской артиллерии характеризуется разработкой большого числа опытных образцов артиллерийских орудий, предлагавшихся на вооружение. Русские учёные-артиллеристы пытались решить проблемы повышения скорострельности и огневой мощи орудий.

Образец подобных систем, представляющий интерес, — 3-фунтовая опытная чугунная пушка с прямоугольным каналом ствола, отлитая в Олонце в 1722 году. Орудие предназначалось для стрельбы одновременно тремя 3-фунтовыми ядрами, обёрнутыми в холст и уложенными в один ряд на деревянном поддоне (шпигле) и обвязанными верёвкой. К сожалению, имя конструктора этого орудия не дошло до наших дней (инв. № 2/14)13.

В середине XVIII века неизвестным отечественным конструктором-артиллеристом была создана 3-фунтовая (76-мм) 24-ствольная мортирная установка (инв. № 2/6). Стволы длиной 300 мм с цилиндрическими зарядными каморами располагались в три яруса, укреплённых на деревянных брусьях по восемь мортирок в каждом ярусе.

Каждый ярус имел подъёмный механизм, благодаря чему мортиркам придавался необходимый угол возвышения. В казённой части мортирки были соединены общей пороховой полкой для производства залповой стрельбы. Батарея была установлена на специальном двухколёсном лафете и перевозилась конной тягой14. К сожалению, до наших дней сохранились лишь отдельные фрагменты этой скорострельной батареи.

Среди наиболее известных систем — 44-ствольная мортирная батарея знаменитого петровского токаря, учёного, механика, а позднее члена Петербургской академии наук Андрея Константиновича Нартова (1693—1756)15.

3-дюймовая (76-мм) 44-ствольная мортирная батарея системы А.К. Нартова (инв. № 2/15) была изготовлена в 1754 году в Санкт-Петербургском арсенале. Она состоит из бронзовых мортирок калибром 76 мм и длиной 23 см каждая. Мортирки, укреплённые на горизонтальном деревянном круге диаметром 185 см, разделены на 8 секций по 5 или 6 мортирок в каждой и соединены общей пороховой полкой. Зарядные каморы мортирок конические. Конструкция установлена на двухколёсном лафете, в хоботовой части которого находится винтовой подъёмный механизм для придания мортиркам угла возвышения. Окованный железом лафет был окрашен в красный цвет, о чём свидетельствуют сохранившиеся следы краски.

После испытаний в 1754 году А.К. Нартов сообщил, что батарея в присутствии полковника Демидова успешно прошла стрельбы и пригодна для ведения огня по широкому фронту. 

Автор:ЕФИМОВ Сергей Владимирович — заместитель директора Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи по научно-просветительской и выставочной работе, кандидат исторических наук

Источник:http://history.milportal.ru