Накануне
Второй мировой войны западные эксперты расходились в оценках количества
советских танков, артиллерии и самолетов, но почти все были согласны в
одном: это плохие копии западной техники, склепанные самыми примитивными
методами.
Итоги сражений и вынужденное знакомство с боевыми
машинами Красной армии быстро развеяли все предубеждения. Эйке
Миддельдорф, бывший референт генерального штаба сухопутных войск
Германии по изучению тактического опыта, в изданной уже в 50-х годах
книге отметил: «Русская артиллерия имела на вооружении очень хорошую
современную материальную часть. Как по качеству орудийной стали, так и
по своим конструктивным характеристикам она отвечала требованиям того
времени».
" Даже самый дорогой советский танк Т-80 обходился нашему государству в более скромную сумму, нежели танк «Абрамс» армии США ”
Специалисты
американской фирмы «Крайслер», изучив в 1951-м захваченный в Корее и к
тому времени уже устаревший танк Т-34-85 выпуска 1944 – начала 1945
годов, пришли к выводу: «Методы производства адекватны поставленной
задаче, грубая внешняя отделка сочетается с высокой точностью обработки
важнейших частей. Машина активно совершенствовалась, причем очевидно,
что большинство изменений осуществлялось с целью повышения качества
изготовления и особенно увеличения срока службы и лишь в меньшей степени
– упрощения и удешевления. Заготовки отливаются удобными для обработки;
в некоторых случаях они лучше, чем используемые для американских
танков».
Оставим в стороне признание заслуг советских
конструкторов и задумаемся над другим: каким образом страна, едва
завершившая к 1941 году программу индустриализации, сумела удивить
инженеров самых развитых государств мира своими технологиями и
материалами? Ссылку, что все это было приобретено в тех же США и
Германии, рассматривать не будем: никто не продает секреты оборонных
производств, тем более те, которыми сам не обладает.
Однако
как отечественные инженеры смогли создать все это – ведь ни по
количеству, ни по оснащенности технологических институтов, лабораторий и
опытных производств молодая советская промышленность не могла
соперничать ни с Германией, ни с Соединенными Штатами. Критически
осмысливая прошлое, неизбежно приходишь к выводу: успех обусловлен
концентрацией усилий в институтах, обслуживающих если не всю оборонную
промышленность, то по крайней мере важнейшие ее отрасли. В этом главное
отличие от западной инженерной науки, разобранной по корпорациям и
вынужденной хранить свои достижения от конкурентов.
Во второй
половине ХХ века боевые качества советской бронетехники уже не
подвергались сомнению. Однако вплоть до настоящего времени мало кто знал
о том, что благодаря все той же отраслевой концентрации
научно-технической мысли советская бронетехника всегда была дешевле
западных аналогов. Даже самый дорогой советский танк Т-80 обходился
нашему государству в более скромную сумму, нежели танк «Абрамс» армии
США.
Между тем известно,
что объединение усилий в сфере оборонных технологий в нашей стране
начиналось отнюдь не в советское время. Еще в 1891 году по инициативе Д.
И. Менделеева была создана Научно-техническая лаборатория при Морском
ведомстве. Одновременно гениальный русский ученый предлагал учредить
лабораторию с более широкими задачами в Военном ведомстве. К сожалению, в
то время идея не нашла поддержки. Вновь к ней вернулись в 1908-м.
Обсуждение вопроса, в том числе в Государственной думе, затянулось на
несколько лет. В итоге Центральная научно-техническая лаборатория
Военного ведомства была открыта в августе 1914-го, а полноценно смогла
действовать лишь к 1917–1918 годам. Пришедшие к власти большевики по
достоинству оценили доставшееся наследство. В феврале 1919-го В. И.
Ленин подписал постановление о передаче Центральной научно-технической
лаборатории в ведение Высшего совета народного хозяйства. В 1920 году
лаборатория была переименована в Государственный научно-технический
институт. Во второй половине 20-х она превратилась в институт металлов
(с добавлениями: Всесоюзный, Ленинградский, Центральный) и сосредоточила
свои усилия на разработке новых материалов и технологий их обработки
сначала для всех оборонных отраслей, а с 1936 года – только для
артиллерийской промышленности. Поэтому мы на время расстанемся с
институтом металлов и обратимся к истории зародившихся в 30-х
технологических подразделений Танкпрома.
Первым
из них стал созданный в Ленинграде в 1933 году проектно-технологический
институт «Спецмашпроект» (в 1937-м переименован в Государственный
союзный проектный институт – ГСПИ № 8). Большая часть советских танковых
и моторных заводов в 30-х годах была построена либо модернизирована по
проектам 8-го ГСПИ. Но еще более значимым достижением института и
заводских технологов явилась адаптация принципов и технологий
поточно-конвейерного производства (приобретенных за рубежом вместе с
проектами тракторных и автомобильных заводов) к выпуску бронетехники.
Первым явным достижением стал конвейер финальной сборки танков типа БТ
на Харьковском паровозостроительном заводе. Однако в полной мере итоги
большой работы проявились уже в годы Великой Отечественной войны.
В
течение первого военного года все силы 8-го ГСПИ были обращены на
размещение и запуск в работу эвакуированных танковых сборочных и
моторных заводов. К середине 1942 года на первый план вышли другие
задачи: унификация технологических процессов и оказание различной
научно-технической помощи предприятиям. Летом 1943-го почти весь состав
института разослали на заводы для разработки и освоения единой
«литерной» технологии производства бронетехники. Но главное произошло в
1943–1945 годах: усилиями ученых отраслевого и ряда привлеченных
институтов совместно с заводскими технологами танковые заводы были
перестроены в соответствии с принципами поточно-конвейерного
производства.
В послевоенные годы на 8-й ГСПИ была возложена
обязанность распространения в отрасли как немецких трофейных технологий в
области механообработки, так и новых отечественных разработок,
выполненных в других министерствах. Однако затем технологическую
тематику свернули в пользу проектной деятельности. Институт под
названием «Трансмашпроект» существует и сегодня и продолжает
сотрудничать с НПК «Уралвагонзавод», но в состав корпорации не входит (в
отличие от своего нижнетагильского филиала, ставшего подразделением
УВЗ).
Основной же комплекс проблем, связанных с совершенствованием
технологий крупносерийного производства бронетанковой техники, перешел к
образованному в 1947 году ленинградскому филиалу московского института
«Оргтрансмаш». В 1950–1955-м в его состав были переданы кадры
технологов, производственная и экспериментально-технологическая база
8-го ГСПИ. Один за другим в рамках филиала появились отделы литейных
технологий, холодной обработки металлов, электрообработки,
кузнечно-штамповочный, автоматизации и механизации, лаборатории ТВЧ и
защитных покрытий. Во времена хозяйственных реформ второй половины 50-х
годов ленинградский филиал остался в системе центрального ведомства –
Госкомитета по оборонной промышленности. А после воссоздания
Министерства оборонной промышленности филиал в 1965 году превратился в
самостоятельный Всесоюзный проектно-технологический институт (в 1969-м
переименован во Всесоюзный научно-исследовательский технологический
институт – ВНИТИ).
Первой крупной работой ленинградских ученых
стало создание единой для всех заводов технологии крупносерийного
производства танков Т-54. Они возглавили действовавшую непосредственно
на Уралвагонзаводе комплексную бригаду, включавшую также специалистов из
Нижнего Тагила, Харькова, Омска, Свердловска и Москвы. В частности,
были созданы 49 одних только поточных линий, в том числе комплексная
система автоматических линий прессовой формовки, отливки, обрубки и
зачистки траков. Именно ее главный металлург УВЗ А. В. Забайкин называл
«линия Жюля Верна».
Суровой проверкой зрелости ВНИТИ стала
грандиозная работа по созданию технологий производства сразу ТРЕХ
основных боевых танков: Т-64 – на Харьковском заводе имени В. А.
Малышева, Т-72 – на Уралвагонзаводе и позднее на Челябинском тракторном
заводе, Т-80 – сначала на Кировском заводе и затем на Омском заводе
транспортного машиностроения. Это потребовало создания сети иногородних
отделений – в Харькове (1967), Нижнем Тагиле (1968–1969), Челябинске
(1975), Омске и Киеве (1977).
Совместно с филиалами ВНИТИ в 70–80-х годах успешно решал на подведомственных заводах сразу девять комплексных задач:
- технологическая подготовка производства новых изделий;
- механизация и автоматизация производства стального литья;
- создание технологий и оборудования для изготовления точных заготовок;
- механизация и автоматизация сборочно-сварочного производства;
- механизация и автоматизация процессов термической обработки;
- повышение производительности механической обработки высоколегированных сталей;
- создание новых защитных покрытий и технологий их нанесения;
- анализ технического уровня производства и решение организационно-управленческих задач.
Последней
по списку, но не по значению задачей ВНИТИ являлась разработка и
внедрение принципиально новых базовых технологий, таких как упрочняющее
пластическое деформирование высоконагруженных деталей, холодное
накатывание зубьев, шлицев и граней, жидкая штамповка ответственных
деталей из цветных металлов, гидростатическая штамповка деталей
трубопроводов, гидродинамическая штамповка, скоростная
электротермическая обработка, высокочастотная сварка тонколистовых
деталей и т. д.
В перечне
подведомственных ВНИТИ изделий 70–80-х годов нет производившихся в те же
годы самоходных орудий или боевых машин пехоты. Дело в том, что в
1967-м 12-е главное управление («танковое») было разделено на два
самостоятельных под номерами 7 и 6. Первое из них занималось собственно
танками и обслуживалось ВНИТИ, второе специализировалось на легкобронной
технике типа САУ и БМП и соответственно имело свое технологическое
учреждение – Свердловский научно-исследовательский технологический
институт (СНИТИ). Последний был создан в 1956 году как филиал
Московского проектно-технологического института и поначалу
предназначался для обслуживания уральской группы танковых заводов,
слишком удаленных от ленинградского филиала. Значительную помощь в
подборе специалистов для нового учреждения оказали Уралвагонзавод, а
также свердловский завод № 50.
Уже состоя в 6-м главном
управлении, уральский институт успел принять участие в подготовке
производства танков Т-72 в Нижнем Тагиле. Но главные его работы были
осуществлены в других местах. Институт принял самое деятельное участие в
освоении серийного производства:
- боевых машин пехоты БМП-1,
БМП-2 и БМП-3 на Курганском машиностроительном заводе (а также несколько
позже БМП-2 в Индии и Иране);
- разведывательного пункта ПРМ-4МУ и других специальных машин на Рубцовском машиностроительном заводе;
- самоходных
240-мм минометов 2С4 «Тюльпан», самоходных 152-мм пушек 2С5 «Гиацинт» и
самоходных 152-мм гаубиц 2С3 «Акация» и затем 2С19 «Мста» на
Свердловском заводе транспортного машиностроения (бывший завод № 50);
- двухзвенных гусеничных транспортеров на Ишимбайском заводе транспортного машиностроения.
При
этом СНИТИ первым в отрасли внедрил целый ряд новых технологий и
систем. Так, для выпуска БМП-1 были впервые использованы
поточно-механизированные замкнутые конвейерные линии, значительно
сокращающие производственный цикл изготовления и повышающие
производительность труда. Технология воздушно-плазменной резки в
сборочно-сварочном производстве дала возможность осуществлять обработку
деталей из спецсталей в закаленном состоянии. Под этот процесс было
создано специализированное и общепромышленное оборудование – портальные
машины с ЧПУ – позволяющее вести в полуавтоматическом режиме
высокоточную резку листового и профильного проката из черных и цветных
металлов, включая вырезку отверстий различной конфигурации в
крупногабаритных изделиях коробчатой формы.
Технология
малодеформационной закалки деталей в фиксированном положении (в прессах)
для листовых деталей нашла широкое применение как на заводах 6 и 7-го
главков (в спецкорпусном производ стве), так и на ряде других
предприятий: Лазовском кузнечно-механическом заводе, Ждановском заводе
тяжелого машиностроения и даже на Атоммаше (город Волгодонск).
Технология
и оборудование электроннолучевой сварки были созданы и внедрены в
производство на Свердловском заводе транспортного машиностроения для
изготовления узлов и деталей из низколегированных конструкционных сталей
повышенной прочности.
СНИТИ первым в отрасли занялся разработкой
технологий и оборудования лазерной обработки материалов (резки,
наплавки, упрочнения), в том числе неметаллических. Всего на
подведомственных предприятиях внедрены более ста лазерных комплексов.
В
течение 50 лет занимаясь совершенствованием поточно-конвейерного
производства бронетехники, специалисты отраслевых институтов отлично
знали не только его достоинства, но и недостатки. Конвейер невероятно
трудно перенацелить на новый вид продукции, в большинстве случаев проще
построить его заново. Когда в 1962 году в серию ставили танк Т-62, мало
отличавшийся от своего предшественника Т-55, на переналадку потоков и
конвейеров оборонные цехи пришлось остановить на полгода. Принципиально
новый танк Т-72 потребовал многих лет наладки, да и то к концу 80-х
успели внедрить далеко не все.
Между тем накопленный в 60–70-х
годах опыт эксплуатации разнообразных станков с ЧПУ и промышленных
роботов позволил сделать следующий глубоко революционный шаг: приступить
к созданию гибких, управляемых ЭВМ производств – так называемых ГАПов.
Внешне они выглядели почти так же, как традиционные поточно-конвейерные
линии, разве что людей на порядок меньше. Вместе с тем ГАПы, сочетающие
обслуживаемые промышленными роботами универсальные агрегаты с ЧПУ под
общим управлением мощного компьютера, могли за считаные дни или даже
часы перейти на выпуск новой продукции.
В 1983 году работа над
ГАПами приобрела характер общегосударственной программы. Распоряжением
Совета министров СССР от 1 июля при Госплане была учреждена
Межведомственная комиссия по вопросам создания и внедрения в народное
хозяйство гибких автоматизированных производственных систем (ГАПС). 12
июля 1984 года Президиум Академии наук СССР и Госплан СССР утвердили
общесоюзную программу создания и использования ГАПС в 1986–1990-м и на
период до 2000 года.
В Танкпроме дело шло с опережением
общесоюзных темпов. В 1983 году по решению заместителя министра
оборонной промышленности О. Ф. Ларченко специалисты ВНИТИ, УфВНИТИ,
Ижевского НИТИ, а также Ивановского станкостроительного
производственного объединения (поставщика обрабатывающих центров – ОЦ с
ЧПУ) разработали программу полного перевооружения танковых
механосборочных цехов Уралвагонзавода на 1983–1987 годы с
преимущественной опорой на гибкие производственные системы.
Наиболее
значительным проектом стала гибкая производственная система
механической обработки корпусов из 22 ОЦ, объединенных единой
автоматизированной транспортной системой. Все это должно было
управляться ЭВМ, а человеку оставалась роль наладчика и надзирателя.
Первое обсуждение прошло в 1984 году, а уже в октябре 1987-го шесть ОЦ
поступили на монтаж. Полное внедрение ГПС обеспечило бы Уралвагонзаводу
многократное снижение трудоемкости механической обработки корпусов. Но,
увы, начавшаяся конверсия не позволила в начале 90-х запустить в
действие почти готовый уникальный объект.
Свердловский НИТИ также
занимался ГАПами. Им были разработаны и в 1985 году внедрены на
Свердловском заводе транспортного машиностроения два участка: МАК-18 по
обработке крупногабаритных деталей и АСВ-31 – для токарной обработки
деталей. Затем в 1986–1987 годах на Ишимбайском заводе введен в
эксплуатацию участок обработки корпусных деталей типа «кронштейн».
Наибольшим уровнем автоматизации отличался участок АСВ-31, его работу в
«безлюдном» режиме с удовольствием демонстрировали руководителям
Министерства оборонной промышленности.
Обвал оборонной (и не
только) промышленности 90-х годов не позволил состояться новой
промышленной революции, а непродуманная приватизация разбросала и
разрушила научно-технологический комплекс. Предоставленные самим себе
институты должны были выживать, кто как сможет, в меру собственной
изворотливости и удачи.
В
2000-х Российское государство, приступив к восстановлению Вооруженных
Сил, вновь обратило свое внимание на Танкпром. 27 августа 2007 года
президент РФ Владимир Путин подписал указ «Об открытом акционерном
обществе «Научно-производственная корпорация «Уралвагонзавод». В
соответствии с ним в состав корпорации помимо заводов и КБ включались
также:
- Центральный научно-исследовательский институт материалов (в далеком прошлом – Центральная лаборатория Военного ведомства);
- Научно-производственная фирма по внедрению научных и инженерно-технических инноваций (бывший ВНИТИ);
- Уральский научно-исследовательский технологический институт (бывший СНИТИ).
Чуть
позже в состав корпорации вошел и Уральский научно-технический
комплекс, в советское время именовавшийся Уральским филиалом ВНИТИ.
Конечно,
потери и утраты лихих лет предопределили новые приоритеты и расстановку
сил. Достаточно сказать, что головным предприятием корпорации по
контролю и координации работ по подготовке серийного производства
изделий по проекту «Армата» сегодня является УралНИТИ. Что, разумеется,
не исключает помощи института прежним «клиентам» по легкобронным
машинам.
Второй технологический центр корпорации – ЦНИИМ.
Включение первого отечественного оборонного технологического учреждения в
состав «танкового» объединения не случайно: артиллерия сегодня стала по
преимуществу самоходной, к тому же танки – одни из основных
потребителей изделий артиллерийских заводов. Однако орудийной тематикой
ЦНИИМ уже не ограничивается: в его арсенале есть также материалы и
технологии по защите и снижению заметности бронетехники, для оптической,
электронной и ракетной промышленности.
Как видим, и в новой рыночной России принцип отраслевой концентрации научно-технологических сил не утратил своего значения.
