Период с начала нового века по настоящее время отличается появлением целого ряда «новых» доктрин и концепций Пентагона, посвященных вопросам ведения современных и будущих войн. В этих документах немного новизны, но традиционно упоминается об «исключительности», «подавляющем превосходстве», «новизне и внезапности действий» американской армии. Вместе с тем одна из концепций действий сухопутных войск США в перспективных военных конфликтах, которую назвали «Победить в сложном мире (2020–2040 гг.)» (Pam. 525–3–1. The U. S. Army Operating Concept: Win in a Complex World. 2020–2040 — далее в тексте «Концепция…») интересна своей противоречивостью. Этот документ, по-видимому, готовился в спешке и был опубликован осенью 2014 года, буквально через полгода после состоявшегося в Крыму референдума и возвращения его в Россию. Это произошло незамеченным для американской разведки, что глубоко потрясло Пентагон, срочно опубликовавший эту Концепцию — как ответ на провал, воспринятый, что называется «близко к сердцу».

В целом это самый свежий из документов, впервые оформивший так называемую «стратегию превентивной войны», с использованием её как «… средства уничтожения потенциальных геополитических и экономических конкурентов прежде, чем они приобретут достаточную мощь, чтобы блокировать доминирование США в мире». Тогдашний Министр обороны США Чак Хейгел, впервые откровенно озвучил две главных угрозы: «Требования к армии будут становиться всё более разнообразными и сложными. Угроза со стороны террористов и мятежников будет существовать для нас ещё долгое время. Но мы также должны иметь дело с ревизионистской Россией, с её современной и боеспособной армией, стоящей на пороге НАТО». Вот оно что: оказывается, неугомонная Россия уже на пороге этой «мирной» североатлантической организации!
Концепция определяет несколько стран — вероятных противников США, однако вначале о речь идёт о России. На основании последних событий на Украине, наша страна обвиняется в «решимости расширять свою территорию и утверждать свою власть на евразийском пространстве». И только мощное развёртывание сухопутных войск США якобы может сдерживать российский «авантюризм»: «Без наземных сил, способных противостоять российской армии и её нерегулярным агентам, такие авантюры, вероятно, будут продолжаться». 
То есть, констатируется, что только сухопутные войска США могут помочь НАТО устоять в битве с Россией.
Анализ «Концепции…» приводит к пониманию того, в чем американские стратеги видят предназначение войны и армии в следующие 20 лет XXI века, как они собираются «превентивно отражать» потенциальные угрозы. Эти угрозы, естественно, определяются чисто по-американски, исходя из установок администрации США, важнейшими из которых по-прежнему являются финансовое, энергетическое и идеологическое господство. Зарубежные и отечественные аналитики все больше склоняются к выводу о том, что глобальную войну может спровоцировать, например, мировой финансовый кризис.
Война, которая может последовать за разрушительным кризисом, будет вестись не столько за территории, сколько за ресурсы, потребление которых только растет, а запасы истощаются и дорожают. Характерно, что статус общепризнанного мирового лидера ещё не гарантирует США победу в такой войне. В прошлом главнокомандующий силами НАТО Ричард Шиффер в своей книге «2017: Война с Россией» предрек Соединённым Штатам поражение, причиной которому стал финансовый крах и развал американской армии.
Не желая мириться с такой перспективой, в США по-своему определили понятие упреждающей, превентивной войны. «Превентивная война, идеи которой развивает Пентагон, предполагает уничтожение потенциальной угрозы противника, когда нападение его не неизбежно или даже вовсе им не планируется», прямо заявляется в «Концепции…». Это, по сути, откровенный намёк на трактовку Пентагоном термина «превентивной» как «упреждающей войны», поскольку упреждающая (превентивная) война начинается, чтобы предотвратить уже намеченную агрессию противника. Такая трактовка, по-видимому, должна «развязать руки» армии США для любой её агрессии против любой из стран, особенно самостоятельных и успешных.
В одном из разделов «Концепции…» говорится, что любые военные операции, в первую очередь, подразумевают неявные и тайные действия. Суть их в атаке сил мятежников или террористических организаций (которые снабжаются из-за рубежа деньгами и оружием) на правительственные структуры. Рано или поздно существующий режим теряет возможность контролировать ситуацию и отдаёт свою страну на откуп спонсорам переворота. То есть, фактически, США наконец-то официально признали свою приверженность к привлечению к своим авантюрам незаконных террористических формирований. Это, в сочетании с военными, политическими и экономическими действиями, фактически, является гибридной войной, где массовые жертвы среди населения, разрушения, могут предварять и развиваться в любые из типов войн в странах, выбранных в качестве мишеней.
Начальник Генерального штаба Вооружённых сил России, генерал армии Валерий Герасимов также считает «гибридную войну» «… средством, многократно превосходящим по достигнутым результатам любые открытые военные столкновения».
Кроме того, гибридные войны не заявляются как собственно войны, что позволяет агрессорам избежать ответственности перед Советом Безопасности ООН за их развязывание. Поэтому современные агрессивные войны на Западе предпочитают называть «вооружёнными конфликтами». Кроме того, начать открытую войну против Российской Федерации США вряд ли решатся, поскольку на внезапные воздушно-космические удары может быть получен ядерный ответный удар, о чём заявил в октябре 2018 года Верховный Главнокомандующий ВС РФ В. Путин.
Решение о применении ядерного оружия принимается Президентом Российской Федерации. Здесь всё предельно понятно, однако решиться на применение ядерного оружия весьма сложно, поскольку это грозит катастрофой для всего живого на планете. Поэтому преимуществом гибридных войн является ещё и возможность «логически оправданной», а проще — «тягучей» эскалации военных действий вплоть до так называемой «традиционной» войны и далее, вплоть до всеобщей ядерной войны. Однако опыт прошедших вооруженных конфликтов свидетельствует, что по масштабам жертв и разрушений, катастрофическим социальным, экономическим и политическим последствиям гибридные войн вполне сравнимы с «традиционными», что подтверждается примерами Югославии, Сирии, Ирака и Афганистана.
Классическим вариантом современной гибридной войны является война в Ливии. Гражданская война на Украине также начиналась как гибридная.
Характерно, что в главе «Предвестники будущих конфликтов», в примечательной последовательности говорится, что «… угрозами для США являются Китай, Россия, Иран, Северная Корея, Аль-Каида» и т. д. Россия и Китай названы «державами-конкурентами», но одновременно утверждается, что американский солдат готов воевать с неизвестным врагом в незнакомом месте: «Неизвестно, какой будет окружающая среда, в которой предстоит действовать армии. Враг неизвестен, местонахождение его неизвестно. Неизвестен состав действующих военных коалиций».
Наконец-то США объявили об истинной цели качественного изменения своего места и роли в мире. Пентагон предупреждает о необходимости перманентной готовности армии к любому развитию ситуации в любой точке мира, войне против всех и против кого угодно. Оправданием тому служит бесхитростная мысль о том, что «Разнообразные враги будут использовать традиционные, нетрадиционные и гибридные стратегии, чтобы угрожать безопасности США и их жизненным интересам». Здесь следует заметить, что кто-то, пока неизвестный, угрожает США, а что самое для них опасное — это нетрадиционные и гибридные стратегии неведомых противников.
Отсюда следует, что американским военным «приходится» рассматривать каждую страну вовне США в качестве потенциального врага. Исходя из предпосылки, что среда, враги, местонахождение и коалиции, участвующие в будущих конфликтах, «неизвестны», армия США готовит стратегию войны против любых (по выбору) государств и народов. Как ни абсурдно звучит, но Пентагон, сформировав сценарий с множеством неизвестных, действительно смотрит далеко за горизонт текущих событий. Прежний акцент военной политики США на «консолидации мира вокруг себя» уходит в прошлое, ибо «враг неизвестен», им может стать любое государство мира.
Но если любая из стран может стать врагом США, то возникает вопрос: почему многие страны мира постоянно покупают оружие, изготовленное в этой стране? Ведь в этом случае оружие, купленное в США, может просто не «сработать» в нужный момент! Смысл весьма прост: дабы не пострадать от своего же оружия в момент вторжения или нападения на страну-мишень, его можно просто нейтрализовать, передав соответствующие команды на заблаговременно установленные на нем электронные так называемые «закладки». Ещё худший эффект, например, для расчета ПВО может произойти при получении электронного сигнала на самоликвидацию ракеты ещё на пусковой установке. В этом случае будет весьма проблематично определить причины уничтожения вооружения.
Так, по «непонятным» причинам, закупленные Ираком во Франции и Англии комплексы ПВО «Кроталь» и «Роланд-2» перестали реагировать на команды перед налётом авиации союзников США по коалиции в 2003 году. Подобное произошло и во время налёта израильской авиации на ядерный центр близ Багдада (1983 г.) и в ходе иракско-кувейтского конфликта 1990–1991 гг. То есть, говоря коротко, когда в бой вступает западный вооружённый контингент, западное же оружие против него не работает. Что же касается представителей «самой демократичной и технологичной» нации в мире, то можно быть полностью уверенным в том, что американцы, куда прагматичнее потомков благородных мушкетеров и тоже вряд ли захотят нести потери от собственного оружия… При этом особенно рискованными образцами вооружения являются системы с электронным управлением.
Характерным является следующее положение Концепции о том, что в нестабильной ситуации причиной событий и их последствий становится сама нестабильность. «Изменения в динамике технологических и геополитических процессов, а также неискоренимые связи политики, человеческой природы и войны, делают условия (будущей войны) сложными и неопределёнными». Но если воспринимать этот тезис буквально, то такое видение будущей войны американскими стратегами является, по меньшей мере, странным и опасным. Выходит, добившись хаоса и нестабильности в стране-мишени, они не представляют себе, как применять свои вооружённые силы в будущей войне.
На уровне стратегии для ВС США внедряется подмена понятия классического «поля боя» на понятие «боевого пространства», которое включает в себя весь мир. Потому что место и противник неизвестны, а значит, они (США) могут появиться везде и использовать непредсказуемую технологию нападения (или сопротивления нападению).
Это ещё раз подтверждает, что ни одна из стран мира не застрахована от нападения со стороны США, а им, в свою очередь, нужен новый экспансивный образ действий по управлению ситуацией, которую нельзя предсказать. Отсюда возникает вопрос, каким образом Пентагон будет планировать свои агрессии в ситуациях, которые «нельзя предсказать»?
В то же время, готовясь к реализации «Концепции…», в США определили такие, формально противоположные предыдущему, требования к своим ВС: «Проецирование национального могущества связано со способностью (армии) быстро и эффективно развёртываться и обеспечивать контроль над конкретной территорией и из нескольких мест и областей… Силы армии необходимы для проецирования национального могущества в опасных условиях и для обеспечения коалиционных и многонациональных усилий». Это очень странно, поскольку ни одно из государств мира не стремится создавать некие «опасные условия», и, тем более, способствовать проецированию «национального могущества» США.
Тем не менее, в США всерьёз озабочены проблемой определения неких нестандартных противников. Об этом свидетельствует высказывание Министра обороны США Д. Рамсфелда, ещё в период начала операции в Афганистане, о том, что «… вместо поиска очередного противника и планирования крупномасштабных войн на точно определённых театрах военных действий, необходимо предвидеть появление новых и разнообразных врагов. Они (неизвестные пока враги) будут полагаться на факторы внезапности и обмана, применение «асимметричного оружия». Особое внимание при этом было обращено на «… использование фактора неожиданности во всех его оперативных и стратегических измерениях, а также использование оружия такими способами, которые не планируются США». Отсюда можно сделать вывод о том, что в США всерьёз озабочены тем, что кто-то осмелится применить против них некое ассиметричное оружие и воевать не так, как к этому привыкли американцы-профессионалы.
Что касается основных характеристик будущей «операционной среды», которые Пентагон называет определяющими для успешных операций своих войск, то к ним можно отнести следующие:
«Увеличение скорости взаимодействия человека и событий», чем достигается ускорение взаимодействия между людьми, правительствами, военными и факторами угроз. «Доступ к информации позволяет организациям мобилизовать людей и ресурсы на местном, региональном и на глобальном уровне». Здесь, по-видимому, американцы ещё раз напомнили миру и себе, как важно рационально использовать информацию.

Достижение способности «превзойти силой» — тактика «вспомогательного» господства в воздухе, на море и в «общественном восприятии», на которые противник будет не в состоянии эффективно реагировать. Это следует, наверное, считать призывом к достижению обязательного превосходства для американской армии.
«Распространение оружия массового уничтожения» в различных государственных и негосударственных субъектах. В связи с этим возникает понимание истинных причин промедления США в области ликвидации запасов химического оружия и совершенствование ядерного. Наверное, поэтому США применяют фосфорные боеприпасы, а террористы — хлор в Сирии, причем против мирного населения.
Достижение армейскими подразделениями способности работать с разрушенными коммуникациями и ограниченным доступом к кибер — и космическому потенциалу. В разделе «Киберпространство и преимущество в космической сфере» говорится: «Силы армии должны уничтожить противника на земле и нейтрализовать его возможности в киберпространстве». Эта задача красной нитью проходит через все наставления и уставы ВС США, но составители концепции сочли необходимым ещё раз продублировать ее.
Ориентирование армии США в разделе «Операции в условиях большой концентрации населения», на действия в городах, в условиях сложной местности. При этом «… вооружённые силы должны будут использовать народное недовольство и слабое управление». Здесь составители концепции посчитали, что это недовольство и слабое управление будет уже кем то подготовлено заранее.
Городские районы могут стать зонами безопасности и поддержки баз террористов, боевиков или преступных организаций. Практически, этот вопрос уже отрабатывают американские солдаты, «завоёвывая» макеты российских деревень и пригородов с настоящими русскоговорящими «жителями».
В целом Пентагон в «Концепции…» не определяет, зачем ему нужна «победа в сложном мире» грядущего 20-летия. — Получить моральное удовлетворение от разгрома очередной страны?
Помимо утилитарных факторов (конкуренции за власть и ресурсы, обеспечения национальной безопасности), не упомянуто, зачем американскому солдату связываться «с неизвестным врагом в незнакомом месте», «быстро и эффективно развёртываться и обеспечивать контроль над конкретной территорией и из нескольких мест и областей».
Проще говоря, солдату не сообщают, ради какой цели ему после 2020 года предстоит воевать и погибать не за свою страну, а в превентивной войне за рубежом. Иллюстрацией тому является «Концепция…», в которой указано, что она отражает текущую практику, когда семь из десяти дивизионных штаб-квартир армии США размещены за рубежом, чтобы «координировать американский ответ на серию кризисов».
Вместе с тем в стратегии США есть уязвимое место. К предлагаемым Концепцией неизвестным факторам; кто противник; где предстоит воевать; кто будет состоять в коалиции, желательно ответить ещё на один вопрос: кто из американцев захочет участвовать в таких военных действиях, а население, в с вою очередь, поддерживать такую войну?
Впрочем, при 340-миллионном населении, расслоение в котором нарастает, неограниченном финансировании, США вполне могут привлечь террористов всех национальностей, например, вышвырнутых из Сирии, маргиналов и прирожденных убийц, армии стран-сателлитов и частные военные компании. Нельзя исключать и коалиционное участие стран — членов НАТО и других развитых государств в том числе. Сами же американцы, скорее всего, будут над всем этим контингентом сверху: нанося удары из воздушно-космической сферы и управляя из штабов.
В целом, при явно наспех разработанных и противоречивых тезисах, «Концепция…» требует определенного внимания, поскольку делает явными ранее лицемерно скрываемые взгляды на условия возникновения и ведения агрессии США против любых стран мира. 

Автор:Сергей Леоненко, кандидат военных наук, профессор АВН

Источник:http://arsenal-otechestva.ru