Накопление исторических знаний об Урале и населявших его народах начинается в глубокой древности. Живший в V в. до н. э. древнегреческий историк Геродот, уже в античную эпоху нареченный «отцом истории», записал, на основе рассказов торговцев, полулегендарные сведения о племенах, живших в Приуралье. «Выше савроматов»,— писал знаменитый историк,— в местности, покрытой «густым лесом разной породы», обитают будины (по мнению некоторых исследователей, речь шла о финно-угорском племени, населявшем территорию между рр. Камой и Вяткой). Северо-восточнее будинов Геродот размещал «многолюдное и особое» племя фиссагетов, жившее охотой,— возможно, предков позднейших манси. Соседями фиссагетов, по мнению Геродота, являлись охотники-иирки, которых современные исследователи отождествляют с уграми, предками мадьяр.

Далее Геродот повествовал об агриппеях, обитавших у подножия высоких гор,— «лысые от рождения, плосконосые и с широкими подбородками». Современные ученые склонны отождествлять агриппеев с предшественниками башкир. Геродот признавался, что не знает достоверно, кто живет к северу от агриппеев, потому что «эти страны отделяют высокие, недоступные горы, и никто их еще не переходил» (вероятно, горы Урала). По словам агриппеев, на горах жили козлоногие люди, а за горами — «другие люди, которые спят шесть месяцев в году». Однако Геродот отказался признать эти известия за правдоподобные.

Отрывочные сведения о народах Северного Урала принадлежат арабским и персидским авторам IX—X вв. Эти источники упоминают народ вису (ису), возможно предков коми-пермяков, с которым торгуют волжские булгары. Более детально описывается народ йура (югра в русских летописях; угорские племена Северного Зауралья) — «народ дикий, живет в чащах, не сносится с другими людьми из-за страха перед злом, которое те могут причинить; торгует народ йура при посредстве знаков и скрытно ввиду дикости и страха перед людьми; вывозят от них превосходных соболей и другие прекрасные меха — ведь они охотятся на этих зверей, питаются их мясом, одеваются в их шкуры».

Разнообразными сведениями о народах Урала, их обычаях, торговых контактах со славянами, о походах новгородских ушкуйников и московских ратей в Прикамье и Зауралье наполнены русские летописи. Но в центре внимания летописцев все же оказался поход дружины Ермака, положивший начало присоединению восточных земель к Российскому государству. Сибирские летописи, отразившие эпопею покорения Сибири, возникли, по мнению исследователей, в 20 — 40-е гг. XVII в. Однако в них нашли отражение правдивые и скрупулезные детали экспедиции Ермака, переданные очевидцами, сподвижниками удалого казачьего атамана, дожившими до времени написания летописей. Сибирские летописи существенно отличаются в оценке роли общественных сил в процессе присоединения и освоения восточных районов России. Кунгурская летопись отводила роль инициаторов экспедиции самому Ермаку и его дружине. Есиповская летопись рассматривала казаков лишь как «божественное орудие», избранное Богом для разгрома «неверного» воинства сибирского царя Кучума и утверждения за Уралом христианства. Строгановская же летопись утверждала приоритет в присоединении Сибири за крупными феодалами Строгановыми, пригласившими в свои «Чусовские городки» казаков Ермака и отправившими их против Кучума.

Становление крупной горно-металлургической промышленности на Урале в первой половине XVIII в. совпало по времени с превращением исторических знаний в науку. Показательно, что дореволюционная историография Урала избрала главным предметом исследований именно историю горнозаводского дела края. У истоков научной историографии Урала стояли выдающиеся государственные деятели первых десятилетий XVIII в. много сделавшие для развития уральской промышленности,— В. де Геннин и В. Н. Татищев.

В. де Геннин (1676—1750), строитель Петербурга, основатель Екатеринбурга, Егошихинского завода (будущей Перми), Полевского, один из талантливейших птенцов гнезда Петрова, крупнейший инженер-металлург России XVIII в., главный управитель уральских заводов (1722—1734 гг.), явился автором первого специального труда об уральской металлургической промышленности — «Описания уральских и сибирских заводов» (1735 г.), своеобразной энциклопедии горнозаводского дела в России. По замыслу В. де Геннина, его труд должен был стать всесторонним руководством для горных служащих и администраторов. В связи с этим основное внимание в «Описании...» отводилось вопросам технико-технологической и производственной организации промышленности. Однако в сочинении В. де Геннина нашли отражение и историко-географические сведения: об основании на Урале заводов и крепостей, организации местных учреждений управления горнозаводской промышленностью края, о взаимоотношениях администрации и заводских работников, социальных конфликтах на заводах.

С Уралом связан значительный и яркий отрезок жизни другого крупного государственного деятеля первой половины XVIII в. В. Н. Татищева (1686—1750). На протяжении 1720—1722, 1734—1737 гг. он руководил горными заводами Урала. Если В. де Геннин не был профессиональным историком, то для Татищева история являлась предметом специального интереса. В. Н. Татищев на основе многочисленных русских и иностранных источников создал первый научный обобщающий труд по отечественной истории — пятитомную «Историю Российскую с самых древнейших времен». В. Н. Татищева называют первым русским историком за его попытку, сделанную впервые в отечественной историографии, найти закономерности в развитии человеческого общества, обосновать причины возникновения государственной власти. Отказавшись от объяснения истории с точки зрения действия божественной воли, В. Н. Татищев выступил как рационалист и просветитель, связавший исторический процесс с действием «умопросвещения».

Будучи на Урале В. Н. Татищев начал систематическое изучение рукописных хранилищ в Чердыни и Соликамске. В Далматовском монастыре он приобрел ценную рукопись «Летопись ротмистра Станкевича», в которой содержались интересные сведения об освоении Урала в XVI—XVII вв. Историк положил начало созданию горнозаводского архива, который в настоящее время составляет основу Госархива Свердловской области.

В. Н. Татищев не создал специального труда по истории Урала. Однако немало историографических наблюдений по данной теме рассеяно по отдельным статьям его «Лексикона Российского исторического, географического, политического и гражданского», составленным им по запискам и проектам горного законодательства, его переписке с Академией наук и государственными деятелями. В. Н. Татищев, пожалуй, впервые наметил общую схему развития уральского региона. В качестве первого периода освоения уральских недр историк выделял XVII в., попытки строительства медных и железных заводов при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче. Период этот закончился неудачей — в связи с «великим внутренним... беспокойством и смятением, почитай, все так пропало».

Второй период — это эпоха Петра I, время успешного строительства первых заводов, создания органов горного управления. Успехи данного периода, по мнению историка, объяснялись «мудрым» руководством монарха, а также «радением» тобольского воеводы Черкасского и заводовладельца Демидова.

Критический характер третьего периода (1730-е гг.) объясняет В. Н. Татищев отступлением от принципов петровской политики, ликвидацией созданных Петром I органов управления, неисполнением принятых в первой четверти XVIII столетия законов. В результате «злостные и ненасытные лакомством правители» (в первую очередь подразумевался Бирон) «заводы с великим государству вредом разорили».

По мнению В. Н. Татищева, 1740-е гг. знаменуют наступление нового этапа в развитии края. Историк при этом возлагал надежды на Елизавету Петровну, которая «все законы, уставы и учреждения повелела возобновить».

Определенный вклад в разработку проблемы освоения Урала и Сибири внес известный историк и археограф XVIII в., член Петербургской Академии наук Г. Ф. Миллер (1705-1783). В 1733-1743 гг. ученый принял участие в Великой северной экспедиции, во время которой обследовал и описал архивы более 20 городов, в том числе Чердыни, Соликамска, Верхотурья, Туринска, собрал огромную коллекцию копий документов по русской истории (так называемые портфели Миллера). Наиболее крупный труд Г. Ф. Миллера — «История Сибири», в котором повествование доведено до 60-х гг. XVII в. Процесс присоединения Урала и Сибири квалифицируется Миллером как завоевание, постепенное покорение местных народов военными правительственными отрядами. При этом роль инициатора и организатора этого процесса отводится историком безусловно правительству (определенная дань отдается и «божескому промыслу»). Казаки Ермака для Миллера — «разбойники с большой дороги», волею судьбы ставшие инструментом правительственной политики. Уделяя основное внимание военно-правительственной и промысловой колонизации, Г. Ф. Миллер недооценил значение вольной крестьянской колонизации. Тем не менее в его исследовании собран огромный материал о строительстве крепостей, городов, слобод, монастырей в восточных регионах России, об организации воеводского управления, взаимоотношениях пришлого и местного населения Урала и Сибири.

Энциклопедичность знаний отличала П. И. Рычкова (1712—1777 гг.), историка, географа, экономиста, естествоиспытателя, автора первых серьезных исследований по истории Южного Урала и Башкирии. С 1730-х гг. Рычков служил в Оренбургском крае: в Оренбургской экспедиции (1734—1743), губернской канцелярии (1744—1760), в Оренбургской соляной конторе в качестве ее директора (1770—1777). По неполным данным, перу П. И. Рычкова принадлежит свыше 30 научных трудов, в том числе «История Оренбургская», «Топография Оренбургская», «Описание осады Оренбурга», «Опыт Казанской истории древних и средних времен». Самым значительным трудом историка считается «Топография Оренбургская», впервые опубликованная в 1762 г.

Исследование состоит из двух частей. В первой автор изучает историю основания Оренбурга, происхождение названия города, границы Оренбургской губернии, дает краткий обзор населяющих ее народов, описывает природные условия края и состояние внутренней и внешней торговли в нем.

Во второй части помещены обзор состояния Оренбурга, провинций и военных дистанций Оренбургской губернии, характеристика горнозаводской промышленности края.

Сведения при написании «Топографии...» П. И. Рычков черпал из различных источников: личных наблюдений во время поездок по Оренбургскому краю; информации от людей, побывавших в качестве официальных посланников в Казахстане и Средней Азии; делопроизводственных документов Оренбургской губернской канцелярии и др.

Существенное место в исследованиях Рычкова уделено вопросам колонизации Оренбургского края. Автор изучал заселение казаками р. Яик, формирование Яицкого казачьего войска, возникновение Яицкого городка, Уфы, крепостей Оренбургской линии, горнозаводских селений. Интересовали историка и вопросы происхождения башкир, присоединения Башкирии к России, социально-экономических и политических отношений в Башкирии XVII—XVIII вв., правительственной политики по отношению к коренному населению Башкирии, башкирские восстания.

Труды П. И. Рычкова оказали влияние на последующих исследователей, использовавших их в качестве источника. Так, А. С. Пушкин широко использовал и полностью опубликовал в «Истории Пугачевского бунта» (СПб., 1834) работу Рычкова «Описание осады Оренбурга».

Во второй половине XVIII — начале XIX вв. появляется ряд сочинений, посвященных истории горнозаводского дела на Урале. Авторами этих работ являлись горные деятели, разделявшие общую идею о мудрой политике правительства и рациональной деятельности горных учреждений по управлению промышленностью как основных условиях и двигателях экономического прогресса страны. В 1765—1767 гг. Горная комиссия, заседавшая в Петербурге в связи с волнениями приписных крестьян на заводах, составила «Гисторическое предуведомление о начальном заведении и поныне продолжающемся рудокопном промысле» (сочинение готовилось под руководством генерал-поручика И. И. Веймарна). Авторы «Гисторического предуведомления...» предприняли попытку проследить зависимость между развитием горного дела, законодательством и конфликтами на предприятиях. По их мнению, выступления приписных крестьян обусловлены дефектами законодательства, не поспевавшего за развитием горного дела, а также «укоренившимся непослушанием» самих крестьян.

Более серьезным исследованием представляется рукописная книга «Выписка о горных делах», составленная в 1777 г. сенатским секретарем В. И. Крамаренковым по заданию генерал-прокурора Сената А. А. Вяземского в связи с подготовкой манифеста о регламентации работ приписных крестьян на заводах. Книга Крамаренкова включает 10 глав, в которых освещается история горного дела в России, организация центральных и местных органов горного управления. Существенное внимание автором уделено волнениям приписных крестьян на Урале в середине XVIII в. В качестве причин протеста автор называет тягость заводских отработок, а также произвол и злоупотребления заводской администрации, «в противность законных учреждений».

В начале XIX в. горный инженер А. Ф. Дерябин создает в связи с разработкой нового Горного положения «Историческое описание горных дел в России с самых отдаленнейших времен до нынешних». А. Ф. Дерябин разделял веру своих предшественников в государство и законодательство как основную силу развития экономики страны. Историю российской горной промышленности автор разделил на пять периодов-«эпох», в соответствии с изменением органов горного управления: 1) XVI в.- 1700 г.; 2) 1700-1719 гг.; 3) 1719-1781 гг.; 4) 1781-1796 гг.; 5) 1797-1807 гг. В работе А. Ф. Дерябина обосновывалась необходимость отмены принудительного труда приписных крестьян на заводах, как вредного для интересов казны и «нравственности».

С середины XIX в. расширяется тематика историографических исследований. Растет число краеведческих, а также историко-этнографических работ, посвященных быту, обычаям, материальной и духовной культуре народов Урала. Возрождается интерес к истории колонизации края. При этом существенную роль в организации и координации усилий местных историков и краеведов играют научные сообщества: Отделение этнографии Русского географического общества; образованное в 1870 г. в Екатеринбурге Уральское общество любителей естествознания; губернские ученые архивные комиссии. Так, с деятельностью Русского географического общества связано творчество историка и краеведа А. Н. Зырянова, выходца из крестьян с. Верхне-Ярского Шадринского уезда. Будучи 19-летним юношей, он подает более 10-ти работ этнографического характера в Русское географическое общество. В 1852 г. молодой исследователь-самоучка избирается членом-корреспондентом РГО. По заданию РГО А. Н. Зырянов занимается описанием Шадринского уезда в географическом, историческом, климатическом, сельскохозяйственном, этнографическом отношениях; собирает уникальный фольклорный и этнографический материал; публикует интересные работы о «Пугачевщине» и «картофельных» бунтах в Зауралье.

Широкий спектр вопросов интересовал замечательного уральского историка и краеведа Н. К. Чупина (1824— 1882 гг.), выпускника Казанского университета, инспектора и преподавателя, а затем управляющего Уральским горным училищем. Наиболее крупная работа Н. К. Чупина «Географический и статистический словарь Пермской губернии» (вып. 1—8, 1873—1888 гг.), оставшаяся незавершенной, содержит множество исторических сведений и продолжает сохранять значение ценного исторического источника. Когда вышел 1-й выпуск этого словаря, ученый секретарь УОЛЕ О. Е. Клер охарактеризовал его следующим образом: «В этом обширном труде сгруппированы все имеющиеся до сих пор в печати данные о Пермской губернии, множество новых исторических, статистических и других фактов, собранных нашим почтенным сочленом в течейие более 20 лет, частью из местных горных архивов, частью из сообщений его многочисленных корреспондентов и почитателей, а что придает этому словарю особенно научное достоинство, это специальные познания автора по всем почти наукам и основанная на них критическая оценка сообщаемых сведений...». Н. К. Чупин опубликовал ряд статей об основании Екатеринбурга, деятельности В. Н. Татищева на Урале, строительстве горных заводов, роли местных рудоискателей, крестьян в промышленном освоении края. Н. К. Чупин принимал самое активное участие в деятельности УОЛЕ: выступал с докладами, рецензировал статьи для «Записок УОЛЕ», опубликовал в «Записках...» свой перевод сочинения немецкого ученого Г. Розе о путешествии известного натуралиста А. Гумбольдта по Уралу в 1829 г.

Эстафету в деле исторических исследований принял из рук Н. К. Чупина пермский историк А, А. Дмитриев (1854—1902 гг.), как и Чупин, выпускник Казанского университета, преподаватель истории и географии в Пермской гимназии, инспектор народных училищ в Соликамске и Перми, с 1888 г. член, а затем председатель Пермской губернской ученой архивной комиссии. Главный труд Дмитриева — «Пермская старина» (вып. 1—8, 1889—1900), в котором помещены статьи по истории края с древности до 1781 г. и собранные историком документы: данные переписных книг XVI—XVII вв., актовые источники, местные летописи. А. А. Дмитриев основное значение в освоении края придавал крестьянской и посадской колонизации. Им проанализированы маршруты проникновения русских поселенцев на Урал, торговые пути, эволюция местных органов управления, присоединение Башкирии и башкирские восстания ХVII-ХVIII вв.

Кризисное состояние уральской горной промышленности середины XIX в. вновь заставило исследователей обратиться к ее истории в поиске причин и корней подобного состояния. Наиболее крупным в этом плане явлением стали труды либерально-буржуазного историка В. Д. Белова, рассмотревшего историю уральских горных заводов с древнейших времен до конца XIX в. В. Д. Белов рассматривал государство и его законодательство в области горного дела как безусловно положительный и главный фактор развития промышленности — поэтому его периодизация не отличалась оригинальностью по сравнению с предшественниками. Основные этапы в развитии горных заводов он связывал с этапами в эволюции государственной политики: 1) до XVII в., до восшествия на престол Дома Романовых, горнозаводское дело существует в форме домашнего производства; 2) в XVII в. с появлением первых заводов домашняя форма производства стремится перейти в капиталистическую; 3) при Петре 1 горнозаводское дело продолжает сохранять капиталистическую форму, которая развивается исключительно на почве крупных привилегий; 4) с 1725 г. до воцарения Александра I характеризуется В. Д. Беловым как период неустройства, разложения; 5) 1806—1855 гг.— период вполне сложившихся новых форм производства, основанных на спокойном владении крепостным трудом; период торжества внутреннего порядка, экономического благосостояния заводского населения и успехов техники; 6) эпоха царствований Александра II и Александра III — период критический, переходный к новым порядкам; по мнению В. Д. Белова, кризис в промышленности был вызван четырьмя обстоятельствами: свободным тарифом 1857 г., высокими ценами на хлеб в 1858—1859 гг., освобождением крестьян от крепостной зависимости, переворотом в производстве железа; установление нового охранительного тарифа, считал исследователь, способно вновь вывести промышленность из кризиса.

В целом, дореволюционная историография достигла определенных успехов в изучении истории Урала до XX в. Авторами был привлечен значительный архивный материал, что привело к расширению фактической базы знаний о прошлом края. Некоторые подходы, сформулированные в дореволюционной историографии, получили дальнейшее развитие в советской исторической науке. Однако в большинстве работ факты истории объяснялись лишь с юридической точки зрения и в ракурсе конкретной политики государственных учреждений. Кроме того, целый ряд тем освещался крайне фрагментарно и не на должном профессиональном уровне.

После Октябрьской революции 1917 г. в отечественной исторической науке утвердилась марксистско-ленинская методология, формационный подход, в рамках которых приоритет отводился изучению господствующего способа производства (производительным силам и производственным отношениям), а также классовой борьбе, которая трактовалась как основной двигатель истории. Соответственно внимание историков Урала еще в большей степени, чем до революции, сконцентрировалось на развитии горно-металлургической промышленности, формировании рабочего класса и его социальном протесте. Несмотря на существенную односторонность данного подхода, в советской историографии было создано немало интересных и глубоких исследований.

В монографии Б. Б. Кафенгауза «История хозяйства Демидовых в XVIII—XIX вв.» (1949 г.) на основе обширного архивного материала проанализировано формирование и развитие на Урале в XVIII в. крупного заводского хозяйства Демидовых, исследованы технико-технологические, социально-экономические стороны развития металлургической мануфактуры, взаимосвязи демидовских заводов с другими отраслями хозяйства крупнейших уральских магнатов.

Заметный вклад в историографию истории Урала внес экономист и историк, академик С. Г. Струмилин. Его труд «История черной металлургии в СССР» охватывает всю историю отрасли от ее становления до середины 1960-х гг. Автор проследил динамику металлургического производства, нормы прибыли, темпы накопления капитала. Однако положения ученого о капиталистическом характере мануфактуры, «раннем» генезисе капитализма в России вызвали обоснованные возражения историков, которые занимались этими же проблемами.

На огромном фактическом материале многих архивохранилищ страны основаны работы Н. И. Павленко, в которых проанализированы промышленная политика и управление, складывание отдельных промышленных хозяйств, происхождение и эволюция уральских промышленников XVIII в.

В 1963 г. историками Пермского университета была предпринята первая попытка обобщить знания по истории Урала. Итогом изучения прошлого края в советский период явились обобщающие капитальные труды «История Урала с древнейших времен до 1861 г.» (М., 1989), «История Урала в период капитализма» (М., 1990).

В конце 1980—1990-е гг. на фоне кардинальных перемен в общественной жизни происходят изменения и в исторической науке. В последней утверждается плюралистический подход, происходит отказ от былых шаблонов и стереотипов. Расширяется тематика исторических исследований, в том числе и на Урале. Отмечается возросший интерес к аграрному прошлому края, к его материальной и духовной культуре. Определенным показателем произошедших сдвигов является выход 3-томного исследования по истории казачества восточных регионов России, в том числе и Урала, подготовленного в Институте истории и археологии УрО РАН.