То, что в Сибири второй половины XVII столетия имелись войска «нового строя», историкам, конечно, было известно давно, но сведения об этих войсках в трудах сибиреведов носили несистематизированный, отрывочный, порой противоречивый характер, и, опираясь на них, трудно было проследить даже канву событий, связанных с формированием и эволюцией войск «нового строя». А.В. Дмитриев и В.Д. Пузанов ликвидировали этот пробел в историографии. Дополняя, а во многом и дублируя друг друга, сочетая конкретные наблюдения с широкими обобщениями, они смогли детально проанализировать процесс комплектования, реорганизации и эволюции сибирских войск «нового строя», выяснили численность, состав, социальное происхождение, функции, структуру, государственное обеспечение, вооружение, уровень боевой подготовки и дисциплины в солдатских, рейтарских и драгунских полках Сибири XVII века. Однако особый интерес вызывает трактовка этими исследователями вопроса о характере и результатах военных реформ 1660—1670-х годов. Можно ли, в частности, считать созданные царскими воеводами за Уралом войска «нового строя» регулярными или нет? Этот вопрос решается в историографии неоднозначно.

Классик советского сибиреведения С.В. Бахрушин касался почти исключительно событийной стороны этих нововведений, избегая общих оценок и характеристик, но по отдельным его замечаниям можно понять, что, например, сибирских драгун он считал «регулярной кавалерией»3.

Известный новосибирский историк А.С. Зуев называет сформированные за Уралом солдатские и рейтарские полки «регулярными подразделениями», В.Д. Пузанов считает сибирских солдат и рейтар XVII века регулярным войском, а драгун — «полурегулярным». А новосибирский историк М.О. Акишин не склонен считать Тобольский драгунский полк регулярным подразделением вплоть до 1724 года, когда в нём было покончено с «казачьими вольностями»4.

Позиция А.В. Дмитриева по идентификации сибирских войск «нового строя» сложнее. И если относительно драгун она несколько противоречива (в одних случаях они признаются регулярным войском, в других — нет), то солдатские и рейтарские полки автор считает регулярными, но — с оговорками: заключая слово «регулярный» в кавычки или подчёркивая условный характер такого определения — «сообразно критериям XVII в.»5.

Из современных исследователей единомышленником А.В. Дмитриева в этом вопросе является московский историк А.В. Малов, который ранее пришёл к аналогичному заключению на материалах по истории московских солдатских полков. «В войсках Алексея Михайловича солдатские, драгунские и рейтарские полки становятся основой армии, — пишет А.В. Малов. — Сообразно критериям XVII в. это вполне регулярные части. Терминологическое признание этого факта звучит в словах Петра I, который не считал себя создателем русской регулярной армии, указывая в 1716 г. на своего отца, который еще до него "регулярное войско употреблять начал"»6.

Однако сколь бы авторитетными в глазах современного читателя ни выглядели слова Петра I, они отражают лишь субъективное мнение великого реформатора (как и приведённое далее высказывание его соратника Я.Ф. Долгорукова) и не могут служить доказательством правоты исследователей, придерживающихся аналогичной точки зрения. Есть вещи, которые, действительно, нельзя оценивать в современных категориях. Так, каждой эпохе свойственны свои мораль и этика, во многом отличные от нынешних. Понятия людей далёкого прошлого о красоте порой тоже сильно расходятся с нашими. Но вооружённые силы — совсем не тот случай: представления о том, какая армия является регулярной, а какая нет, в основных чертах не меняются в нашем обществе вот уже 300 лет и вряд ли изменятся в обозримом будущем.

«Элементы регулярства» имелись и в стрелецком войске (не случайно же некоторые историки его порой так и называют — «регулярным»7), их можно увидеть даже в княжеской дружине (особенно сравнивая её с ополчением); а некоторые писатели и публицисты относят к «регулярным войскам» и армию Тамерлана (тоже, наверное, исходя из «критериев эпохи»8). Но при всех достижениях в изучении этих «элементов» и «предпосылок» надо всё же считаться с тем очевидным фактом, что подлинно регулярная армия (отвечающая и нынешним представлениям о ней) в России была создана лишь при Петре I, да и то далеко не сразу и не в полном объёме.

Напомню, что главными признаками регулярного войска помимо постоянного характера службы считаются систематические строевые и тактические занятия, единообразное вооружение, жизнь по уставу, содержание целиком за счёт казны, исключающее необходимость побочных заработков9. Соответствовали ли этим критериям рейтарский и солдатский полки в Сибири XVII века? Материал, содержащийся в работах как С.В. Бахрушина, так и тех современных историков, которые считают эти войска регулярными, свидетельствует, что соответствия здесь не наблюдается.

Уже в 1660 году организатор войск «нового строя» в Сибири воевода И.А. Хилков сообщал в Москву, что рейтары и солдаты «на ученье не ходят и розбрелися по деревнишкам своим»10. Через семь лет прибывший в Тобольск воевода П.И. Годунов обнаружил, что «начальные люди и рейтары служили с саадаки, а солдаты с винтованными пищалями заровно с беломестными казаки не строем… а николи они стройно под знаменами рейтары не бывали, и распускали их с… великих государей службы по домам и по своим промыслам для своих корыстей начальные люди… А строем те полки по-казацки»11. Кроме того, выяснилось, что и начальные люди были сами плохо обучены, «да и то де они [ученье] забыли»12. 

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Дмитриев А.В. Войска «нового строя» в Сибири во второй половине XVII века. Новосибирск, 2008.

2 Пузанов В.Д. Военные факторы русской колонизации Западной Сибири (конец XVI—XVII в.). СПб., 2010. Гл. 7.

3 Бахрушин С.В. Научные труды. М., 1955. Т. 3. Ч. 1. С. 278.

4 Акишин М.О. Полицейское государство и сибирское общество. Эпоха Петра Великого. Новосибирск, 1996. С. 10; Зуев А.С. Дело о полке Эгерата (к вопросу об организации в Сибири в 1660-х гг. полков нового строя // Социокультурное развитие Сибири XVII—XX века. Новосибирск, 1998. С. 72; Пузанов В.Д. Указ. соч. С. 369.

5 Дмитриев А.В. Указ. соч. Сравнить с. 103, 114 и с. 196—198.

6 Малов А.В. Московские выборные полки солдатского строя в начальный период своей истории. 1656—1671 гг. М., 2006. С. 576.

7 Газенвинкель К.Б. Книги разрядные в официальных их списках как материал для истории Сибири XVII в. Казань, 1892. С. 66, 67; Хвостов Н.А. Военная организация казачества (на примере Сибирского казачьего войска) // Урало-сибирское казачество в панораме веков. С. 135; Козлов С.А. Кавказ в судьбах казачества (XVI—XVII). 2-е изд. СПб., 2002. С. 193.

8 Баймухаметов С.Т. Призраки истории. М., 2008. С. 94.

9 Очерки русской культуры XVII века. М., 1979. Ч. 1. С. 247, 248; Очерки русской культуры XVIII века. М., 1987. Ч. 2. С. 187.

10 Цит. по: Дмитриев А.В. Указ. соч. С. 51.

11 Цит. по: Бахрушин С.В. Указ. соч. Т. 3. Ч. 1. С. 274.

12 Там же. С. 277.

Источник: http://history.milportal.ru/