Во главе большинства уездов с начала XVII в. находились воеводы. В крупные города обычно назначали двух воевод — первого (старшего) и второго (помощника главного воеводы). На должности вторых воевод, а также воевод менее значимых городов, как правило, попадали представители служилого дворянства, отличившиеся в боях и походах. Первыми воеводами в уральских городах нередко становились обладатели высших дворцовых званий — бояре, окольничий, стольники. Особое внимание Москва уделяла Тобольску — главному городу Тобольского разряда. Здесь на воеводстве побывали такие влиятельные аристократы, как князья И. С. и Г. С. Куракины, Ю. Я. Сулешев, А. Н. Трубецкой, царские родственники И. И., П. М. и С. И. Салтыковы, князья И. Б. Репнин, Андрей и Алексей Андреевичи Голицыны, М. Я. Черкасский и его двоюродный брат П. С. Прозоровский, А. Ф. Нарышкин и др. Знатность происхождения и главенствующее положение среди других воевод придавали тобольским воеводам особый ореол, порождали отношение к ним, как к местным «государям», «царям». «Здоров бы у нас был государь наш Иван Семенович Куракин, а Москва де от нас отдалела»,— заявлял, например, тоболяк Ф. Дуров (1617 г.). Тобольские воеводы для местного служилого люда являлись, помимо прочего, как бы преемниками сибирских «царей» — правителей Кашлыкского ханства. Не удивительно, что они, по словам историка С. В. Бахрушина, нередко заслоняли собой «фигуру далекого царя на Москве».

Однако развитию сепаратистских настроений у тобольских «царей» препятствовали многие факторы, в том числе их частая сменяемость на «престоле». Энергичное сопротивление чрезмерным претензиям «хозяев» Тобольского разряда оказывали воеводы других городов, особенно г. Верхотурья. Положение Верхотурья как «главных ворот» из европейской части страны в Сибирь позволяло городу до известной степени конкурировать с Тобольском. Среди верхотурских воевод тоже было немало известных людей. Можно назвать имена Д. И. Милославского (на его внучке Марии Ильиничне женился царь Алексей Михайлович), боярина Р. Р. Всеволожского (отца незадачливой невесты того же Алексея Михайловича), М. Ф. Стрешнева — родственника жены царя Михаила Федоровича, думного дворянина И. Е. Цык-лера, близкого к царевне Софье, а затем перешедшего на сторону Петра I, стольников Д. П. Протасова и К. П. Козлова и др. При царе Федоре Алексеевиче назначение на должность верхотурского воеводы получил знаменитый боярин Артамон Сергеевич Матвеев.

Воевода располагал небольшим штатом помощников, с помощью которых он управлял уездом. При нем состояла съезжая (приказная) изба (при разрядном воеводе — приказная палата) с дьяком или подьячим с приписью во главе. Аппарат съезжей избы включал нескольких подьячих и писчиков. В него могли также входить приставы (исполняли полицейские функции, занимались отводом земель), рассылыцики (выполняли различные поручения воеводы, дьяка, подьячих и приставов), толмачи (переводчики) и приказные целовальники (занимались сбором налогов и податей). В Казанском крае делами управления нерусским населением занималась особая татарская судная изба во главе с татарским головой. Голова назначался воеводой из числа русских дворян и был непосредственно ему подчинен.

В распоряжении воевод находились также воинские гарнизоны. Не было их лишь в городах Вятского края (исключая те, которые входили в Казанский уезд). Служилые люди должны были обеспечивать безопасность населения уезда. Кроме того, они выполняли различные административно-полицейские поручения: собирали ясак, транспортировали казенные грузы, конвоировали ссыльных, охраняли «государевы» склады и амбары, таможенные заставы и пр. Во главе крупных воинских гарнизонов находились стрелецкие и казачьи головы; небольшие гарнизоны возглавлялись атаманами и сотниками. Они также назначались на свои должности Москвой. Ратные люди, как и приказные чины съезжих изб, получали жалованье из государственной казны. Воеводам жалованья не полагалось — они должны были «кормиться» за счет населения.

Самоуправление

При сравнительной немногочисленности местного аппарата управления он в целом успешно справлялся с теми задачами, которые ставило перед ним правительство. Объяснялось это не только деловыми качествами воевод и их подчиненных, но и той большой помощью, которую они получали со стороны органов самоуправления. В Вятском крае (кроме юга, входившего в Казанский уезд) и пермских землях существовали земские избы — место работы выборных земских старост и целовальников; выбирались они «от всех градских людей и сельских» из числа «лучших» хозяев. Земские старосты ведали обширным кругом административно-фискальных и хозяйственных дел, принимали участие в суде (без них повелевалось «суда не судить»), занимались организацией земского ополчения, сбором пожертвований, строительством общественных зданий и пр. Целовальники являлись их помощниками. Наиболее важные вопросы земский староста решал при содействии «совета» из «лучших людей». Кроме того, в станах, погостах, волостях, сотнях, селах и деревнях действовали свои мирские организации, выбиравшие деревенских и волостных (становых, погостных) старост, сотников, десятников, целовальников. Такие мирские организации имелись в тех районах Урала (юг, восток, Зауралье), где земские органы не вводились.

Во внутреннее устройство волостей коренного населения власти старались не вмешиваться, и их управление строилось на основе сложившегося обычая. Местная правящая верхушка, за редким исключением, сохранила свое положение и привилегии.