Они сражались за Родину!- История России

Первый раздел введения книги [1]. Как обычно, я цитирую положения авторов, а затем комментирую их. Первый раздел их монографии называется «Идейный стержень истории».

«По общепринятому мнению, история - это комплекс общественных наук, изучающих прошлое человечества во всей его конкретности и многообразии. Однако доныне остаётся справедливым иное определение истории, - оно дано в Британской энциклопедии 1771 года, где этот предмет назван «Историей деяний» (History of Actions): «История деяний - некоторым образом упорядоченный ряд достопамятных событий». Какие события считать достопамятными, каким образом их упорядочить - всё это остаётся на усмотрение историографа. Поэтому почти всё, что понимается под историей сегодня, - это историография, в которой толкования, сделанные отдельными историографами, объединяются по тем или иным правилам в «курсы истории» на основе общественного компромисса в условиях определенной политической конъюнктуры».

Я тоже различаю «историю» как реальную последовательность событий, и «историографию» как ее описание. Историография, на мой взгляд, может быть мифологической, религиозной, научной, государственной или региональной, и притом политизированной в различной степени, от небольшой, до граничащей с произволом и фантазией. Однако я был воспитан в то время, когда к историографии, по крайней мере, теоретически, предъявлялись повышенные требования правдивости, то есть максимально возможного приближения к реальной истории. Поэтому знакомство с западной версией мировых событий средневековья оставило у меня тяжелый осадок.

«Но это только одна сторона вопроса. В нашем прошлом остаётся много неясного из-за сложности самого процесса эволюции. Эволюция - процесс многофакторный, нелинейный, сопровождающийся производством огромного количества информации, из которого лишь ничтожная часть оказывается отраженной в летописях, к тому же неизвестно, с какой степенью полноты и достоверности».

Естественно, исторический процесс включает множество игроков, где выигрывает меньшинство, а большинство проигрывает, и затем часто вообще выбывает из историографии. Но без них историография становится какой-то слишком прямолинейной и лишенной логики. Поэтому, безусловно, следует выяснять все наиболее важные движущие силы того или иного исторического периода.

«История, конечно, является наукой - хотя бы потому, что имеет свою область исследований и свой метод - но в ней изначально и до сих пор главенствует не объективный подход, а идеологическая парадигма, определяющаяся геополитическими и региональными экономическими и политическими интересами».

Замечу, что наукой является историография, тогда как история является реальным объектом, или, иначе, объективной реальностью, которая и отражается историографией. Кроме того, методы могут быть весьма грубыми, и само по себе их наличие моет давать очень приблизительную картину исторической действительности.

«До XVI века «истории» различных регионов, и всеобщая история тоже, строились целиком на божественной идее, в интересах церкви». - Подразумевается христианская церковь, хотя, как я покажу ниже, она строила свою историографию всего лет сто.

«В период XVII-XIX столетий в Европе главенствующей стала идея гуманизма». - С этой фразой я тоже не согласен, хотя могу с ней согласиться применительно к более древней (на пару веков) истории.

«В советский период в нашей стране считалось, что история стала наукой только на основе идей Маркса и Энгельса («исторический материализм»). Между тем правильно сказано: если для идеологии нужно, чтобы дважды два было пять, то так и будет».

Сказано очень ярко и вместе с тем зло. Насколько я понимаю, произвол в историографии, о чем тут идёт речь, действительно может продержаться какое-то время, пока существует данная идеология, однако в дальнейшем предыдущая идеология отмирает, и можно вернуться к тому, что «дважды два - четыре». Что касается марксизма-ленинизма, то из всех историографических концепций она больше других имеет право претендовать на научность. Во всяком случае, после нее воспринимать западную историографию весьма сложно; она выглядит пародией на исторический процесс.

Европейская историография. «Таким образом, идейная направленность традиционной европейской истории совершенно очевидна. Она, как комплекс филологических наук, включавший в числе прочего и представления о прошлом человечества, сложилась в XVI-XVII столетиях, в эпоху Реформации и Контрреформации, в результате идейного компромисса между «клерикальными» историками и историками-«гуманистами» на почве идеи национальной государственности. Причём сами властители дум показали себя людьми беспринципными: яркие примеры - Николо Макиавелли (1460-1527) и Мартин Лютер (1483-1546). Тех же, кто не хотел участвовать в компромиссах, попросту уничтожали (Тома Мор в Англии, Д. Савонарола в Италии, М. Башкин в России и другие)».

Я рад отметить в этом тексте словосочетание «идея национальной государственности». Ибо во времена Яровой Руси существовала «идея всемирной государственности», ради отрицания которой, как я понимаю, и произошёл жуткий перекос в историографии во имя идеи национальной государственности. Наиболее крупные части Яровой Руси захотели построить историографию вовсе без упоминания породившего их более крупного государства.

Кроме того, растворение историографии в филологии сказалось на том, что сами исторические труды рассматривались как разновидность повестей и рассказов на исторические темы. А в литературе всегда допустим и даже необходим авторский произвол, приукрашивание одних моментов и приглушение других. Иными словами, точное следование исторической правде совершенно не входило в задачу создателей хроник. Более того, первые историографы, например, Геродот и Фукидид, фигурируют в историографии обычно под именем «писатели», а не «исследователи», и не «учёные».

«В 1563-м году решением Тридентского собора в Европе ввели современное летоисчисление - впервые было официально и твёрдо заявлено, что год, стоящий на дворе, отстоит от Рождества Христова именно на 1563 года, а все источники, противоречащие этому, было велено сжечь. К счастью, сжечь ВСЁ оказалось невозможным. Тогда же объявилась и «Книга пап», зарегистрировавшая якобы непрерывную смену римских пап с IV по IX век (до Папы Николая I)».

Итак, по сути дела, здесь приведена точная дата конца эпохи Яра; после Тридентского собора всякое упоминание о ней грозило смельчаку карами.

Википедия пишет об этом так: «Триде́нтский собо́р - XIX Вселенский собор католической церкви, открывшийся по инициативе Папы Павла III 13 декабря 1545 года в Тренте (или Триденте, лат. Tridentum), в соборном комплексе, и закрывшийся там же 4 декабря 1563 года, в понтификат Пия IV. Был одним из важнейших соборов в истории католической церкви, так как он собрался для того, чтобы дать ответ движению Реформации. Считается отправной точкой Контрреформации».

Собор длиной в 18 лет - это нечто! Понятно, что решал он очень непростые проблемы, и потому продвигался в их решении очень медленно. «На соборе, помимо прочего, произошло подтверждение Никейского Символа веры, утверждение латинского перевода Библии («Вульгаты»), принятие второканонических книг в Библию и Тридентского катехизиса. Большое место было уделено таинству Евхаристии. Всего было принято 16 догматических постановлений, покрывших большую часть католической доктрины. Число Отцов собора (епископов и прелатов с правом голоса), участвовавших в его работе, колебалось: на первой сессии присутствовали 34, а на двадцать пятой и последней - 215 (в т. ч. 4 папских легата, 2 кардинала, 3 патриарха, 25 архиепископов, 167 епископов, 7 аббатов и 7 генералов монашеских орденов). Им помогали теологи-консультанты, среди которых были знаменитые доминиканцы Амброзио Катарино и Доминго де Сото, иезуиты Диего Лайнес и Альфонсо Сальмерон. Были также приглашены протестантские богословы, но они отказались принять участие в дебатах.

Рассматривались концепции следующих догматов: Священное Писание, Первородный грех, Божественная благодать, Таинства, Крещение, Конфирмация, Евхаристия, Исповедь, Соборование, Монашеские ордена, Брак, Чистилище, Культ святых, Индульгенции. Постановления собора были подтверждены 26 января 1564 года в булле папы Пия IV «Benedictus Deus».

Замечу, что Википедия ни словом не упоминает о том, что было введено новое летоисчисление по Христу в качестве единственно истинного, и о том, что все иные историографии должны быть сожжены.

Лозунг европейской историографии. «Историки того времени, проявляя «принципиальную беспринципность», - то бишь, цинизм, взяли на вооружение лозунг Макиавелли «цель оправдывает средства» и клич Лютера «кто не с нами, тот против нас». Так, создатель современной хронологии и придворный летописей Генриха Наваррского Иосиф Скалигер (1540-1609), воспитанный своим отцом-философом в духе «бумага всё стерпит, лишь бы было красиво», становился, вслед за Генрихом Наваррским, то католиком, то гугенотом. Он же сочинил непрерывную хронологию французских королевских династий с единственной целью: узаконить и увековечить права Бурбонов, изничтоживших прежнюю династию Валуа. Вся остальная мировая история оказалась просто декорацией для этой королевской «пьесы».

Выходит, что западная историография с самого начала ставит перед собой узкие династические задачи, в жертву которым приносится объективность рассмотрения и историческая истина. И тогда становится понятно, почему историк выглядит не учёным, а придворным писателем, сочиняющим рассказы («истории») из жизни своих господ и их далёких предков. Только зачем нам перенимать эту западную историографию?

«Аналогичную работу проделал австриец Куспиниан (И. Шписхаймер) для Габсбургов, выведя их непрерывную родословную от Юлия Цезаря. Наиболее же наукообразной стала история Великобритании в редакции отца и сына лорд-канцлеров Бэконов, снабженная к тому же гениальным «пиаром» в виде пьес-хроник Шекспира. Мирное объединение Англии и Шотландии под короной новой шотландской династии Стюартов предопределило и «непрерывную законную» историю династической смены шотландских правителей (в течение 1200 лет!) при весьма бурной и неясной английской истории».

Понятно, что авторы книги смеются над подобной «историографией».

«Римско-католическая церковь, озабоченная сохранением своего политического влияния, приняла в процессе создания наукообразной «всемирной светской» истории самое активное участие. В этой работе особо отличился монах-иезуит Дионисий Петавиус (1583-1652). Но комплекс документов и артефактов современной традиционной истории, в том виде, какой она приобрела к XVII веку, создался не только на основе идейного компромисса между императорами и римскими папами. Большую лепту в это внес и бизнес. Еще в XV веке «история» превратилась в занятие, весьма выгодное в коммерческом отношении! Люди обогащались на всём, от пустяков до «святого», начиная от изготовления и продажи «древних рукописей» и кончая торговлей «священными реликвиями», вроде мощей святых. Ярчайший пример - «Грамота Константинова Дара», подложность которой доказали Н. Кузанский и Л. Вала в середине того же столетия».

Ничего себе - церковь оказалась среди тех, кто изготавливал подделки!

«И как раз в это время происходит важнейшее цивилизационное событие: появляется книгопечатание. Его развитие, стимулированное неудовлетворённым рыночным спросом на книги, было очень бурным. Легко понять, что эта новая отрасль производства оставила без работы огромную массу переписчиков прежних, рукописных книг. Чем же тогда занялись эти мастера каллиграфии, знатоки шрифтов? Не будем гадать, просто скажем, что одновременно с появлением печатных книг на рынок внезапно и в большом количестве начали поступать «только что обнаруженные» старинные рукописи и хроники».

Очень интересное наблюдение! Изготовление фальшивок было поставлено на поток! Мало того, что исходная историография находилась на уровне беллетристики, а некоторые сочинения вполне подходили под определение «фолк-хистори» по Володихину. Но к этой низкопробной исторической литературе добавились и откровенные фальшивки! Вот что с пеной у рта защищают сторонники «академической» историографии!

Закон размножения рукописей. «Описанные во всех них события начинались и заканчивались в глубокой древности. Типичный пример: летопись Саксона грамматика обрывается 1185 годом. Обнаружили ее в 1514-м, и эта летопись легла в основание истории скандинавских стран. Аналогичную «древнепольскую» хронику, простирающуюся из глубины времен и до 1113 года, написал некий Галл Аноним, а публике она была явлена в том же XVI веке, и т.д. В древней истории каждой европейской монархии в течение XVI-XVII веков нашелся свой «Нестор-летописец». Н.А. Морозов писал в работе «Азиатские Христы»: «Есть несколько очень простых признаков для отличия действительно старинного литературного произведения от недавнего. Прежде всего, мы здесь можем опереться на закон размножения рукописей в допечатное время в геометрической прогрессии с каждым новым десятилетием существования языка, на котором они написаны. Я уже обосновывал этот закон в шестом томе моего исследования... но для связности изложения повторю и здесь, пояснив на наглядном примере из недавней русской жизни».

«И далее Н.А. Морозов приводит подлинную историю о том, что когда около 1840 года Лермонтов написал свою поэму «Демон» и ее издание было запрещено церковной цензурой, она всё же довольно быстро распространилась среди читающей публики. Как это произошло? Предположим, не более четырех человек списали ее у самого автора в первый же год. У каждого из них списали в следующий год тоже, например, четверо знакомых, и вот во второй год имелось уже не менее 16+ 4 = 20 экземпляров. С каждого из этих экземпляров в следующем году было списано, положим, тоже по 4 экземпляра, и, значит, ходило уже 80 =20, то есть, около сотни экземпляров и т.д., с каждым годом увеличиваясь вчетверо.

Геометрическая прогрессия - такой размножитель, действие которого прекращается только с полным насыщением интереса. «Демон» Лермонтова через несколько лет был уже в каждой помещичьей домашней библиотеке, он имелся во многих сотнях экземпляров. Переписывание его прекратилось лишь с появлением этой поэмы в полном издании сочинений Лермонтова; вот после этого рукописные экземпляры, как более не нужные, стали выбрасывать»...

Интересно! Закон размножения рукописей в геометрической прогрессии - оказывается, сторонники новой хронологии оказались способны формулировать законы!

«Н.А. Морозов продолжает: «...Если бы печатный станок, сразу бы размноживший сочинения Лермонтова, не оттиснул с ними и эту поэму сразу в тысячах экземпляров, то процесс ее рукописного воспроизведения продолжался бы и теперь. Она была бы , во всяком случае, настолько распространена в России, что желающему напечатать ее стоило бы только выпустить объявление в газетах с обещанием приличного гонорара, для того, чтобы получить десятки списков, а не найти единственный на земном шаре экземпляр ее у какого-то гидальго в отдаленной от центров испанской культуры усадьбы в Пиренейских горах...

И если бы какой-нибудь современный русский писатель , съездив в Испанию, вдруг объявил, что он нашел там в развалинах одного дома в Пиренеях еще неизвестный в России рассказ Лермонтова и предлагает его редакторам наших журналов купить его у себя за крупную сумму денег, то кто над этим не рассмеялся бы и не сказал, что написал рассказ он сам - путешественник?»

Мы видим весьма правдоподобный путь, по которому могут возникнуть фальсификаты.

«Но вот, ... были открыты по такому именно шаблону доктором Шпенглером в XIX веке, в недоступном для проверки местечке внутренней Индии уники биографий Магомета, которыми и пользуются теперь учёные жизнеописатели пророка. Почему эти биографии, как чрезвычайно интересные всякому образованному магометанину, , не распространились за тысячу лет их существования по закону геометрической прогрессии в тысячах экземпляров, как распространились рукописи Библии, бывшие в каждом монастыре перед их напечатанием Гуттенбергом? Почему их единственные на нашем свете экземпляры оказались найденными арабистом Шпенглерым за тридевять земель в тридесятом царстве от места, коло которого происходило действие, подобно тому, как я предположил относительно Лермонтова»

Так пишет Н.А. Морозов, и делается вполне ясен такой вывод: всякое общеинтересное литературное произведение древности, найденное до сих пор (или еще вернее: до своего напечатания) только в одном экземпляре, априорно должно считаться подложным. И это сторицею относится к тем случаям, когда оно найдено не на территориях того народа, на языке которого писал автор, а в чужих для него странах».

Иначе говоря, указан один из критериев подложности исторического источника: находка источника в неподобающем месте и в единственном экземпляре.

Прибаутки для оправдания фальшивок. «О псевдодревних «униках», лежащих в основе современной нам древней истории, часто говорят: «Очевидно, они хранились членами какой-нибудь одной семьи, бережно передаваясь от отца к сыну, втайне от посторонних». Но ведь это объяснение, во-первых, сразу уничтожает всю ценность документа: оно рисует его как никогда никому не известное, кроме одного человека, как индивидуальное случайное произведение, чуждое всему остальному миру.

Во-вторых, такое оберегание несвойственно человеческой природе. Пряталось от всех глаз только золото скрягами, которое скрывали его даже и от старшего сына, по совершенно иным причинам... Все такого рода объяснения существования общеинтересных литературных рукописных произведениях в продолжении сотен лет в одном экземпляре, без их естественного размножении в геометрической прогрессии, способны удовлетворить только детей».

Возникает вполне естественный вопрос: почему же тогда фальшивки не разоблачаются? Один из возможных ответов дают авторы: «Причина, позволяющая говорить об относительной достоверности истории, может существовать только для последних веков, начиная с XVII. Обращаясь же ко временам более ранним, придётся пользоваться термином «варианты истории». Это легко понять: и в нашем недавнем прошлом имеются события «вариативные», например, противостояние властей в России 1993 года. Тем более сложно разобраться с историей допечатного периода, а бесписьменное прошлое вообще покрыто мраком. И ведь об этом давным-давно известно!»

До сих пор я с удовольствием соглашался с авторами, дополняя и комментируя их. Однако тут я не согласен: на Руси бесписьменного периода, по крайней мере, в последние несколько сотен тысяч лет не было, а, несмотря на уничтожение рукописей, сохранились рисунки, иконы, камни с надписями и изображениями, географические карты и многие другие памятники истории.

Об истории Египта. Открываем первый том «Истории Древнего Египта» Д. Брестеда и Б. Тураева: «Манефон, бывший египетским жрецом в царствование Птолемея, написал на греческом языке историю своей страны. Эта работа погибла, и мы знаем ее лишь в изложении Юлия Африкана и Евсевия и по выдержкам Иосифа. Ценность работы была незначительна, ибо она основывалась на народных сказках и туземных преданиях о древнейших царях. Манефон делили длинный ряд известных ему фараонов на 30 царских родов, или династий; и хотя мы знаем, что многие из его подразделений произвольны, тем не менее, его династии подразделяют царей на удобнее группы, которыми уже так давно пользуются при изучении египетской истории, что теперь уже невозможно без них обойтись».

Итак, соображение удобства взяло верх над соображениями исторической правды. - Замечательно! А теперь многие историки уверяют нас в том, что сочинения Манефона - это подлинная история Египта.

«Характерно, что событийно все эти «всплывшие» в XVI-XVII веках хроники не имели однозначной привязки к единой шкале времени. К какому времени отнести какую из них, определяла не общепринятая сквозная хронология, которой тогда еще не было, а, скорее, историческая география».

И опять я вынужден не согласиться: на этрусских зеркалах, на ряде монет и рисунков европейских и азиатских стран приводится именно сквозная хронология, то есть, датировка в годах Яра. Она длится с 856 по 1545 годы, то есть, 689 лет. Однако понятие «исторической географии» после Тридентского собора вполне уместно для того периода времени, когда сквозная хронология по Яру была сознательно уничтожена по религиозным соображениям. Так что авторы подобрали очень удачный термин. Но они продолжают: «Рукопись привязывали сначала к какому-либо региону, а уж только затем, выверив по перекрёстным ссылкам в разных текстах разных стран, относили ко времени в прошлом. Понятно, что даже те из них, которые были сочинены от начала до конца, всё же сочинялись не в безвоздушном пространстве, ведь их авторы жили во вполне определенном «историческом» контексте, - так что составитель историографии вполне мог найти им место в якобы «действительном» прошлом. Это, кстати, означает, что метод перекрёстных ссылок, на который любят опираться историки, надо применять с большой осторожностью».

Мы видим, какой вред реальной историографии нанёс Тридентский собор, который вернул ее к донаучным временам.

ПРОДОЛЖЕНИЕ...